Богиня, Сошедшая на Землю (Према Нандакумар)

Према Нандакумар

Богиня, Сошедшая на Землю

Према Нандакумар

Д-р ПРЕМА НАНДАКУМАР – критик, переводчик, обозреватель и писательница. Она первой защитила докторскую диссертацию по «Савитри» в Университете штата Андхра-Прадеш, которая была издана как книга «Исследование по ‘Савитри’» в 1962 г. Её следующая работа в качестве доктора наук была опубликована в 1981г. под названием «Данте и Шри Ауробиндо» . Её книга, посвящённая Т.В.Капали Шастри, была очень хорошо встречена критикой. Она – автор 25 книг на тамильском и на английском языках.

Я рада поделиться с вами некоторыми из тех моментов озарения, которые мне посчастливилось иметь, будучи ребёнком нашей милой Матери. Я сегодня впервые рассказываю обо всём том, что связано у меня с Матерью, поскольку в нашем доме было не принято рассказывать о том, что происходило, когда мы встречались с Матерью или о том, что Она нам говорила. Мой отец это не приветствовал. Поэтому, когда Ананда попросил меня выступить, хотя я и сказала да, но только при условии, что будет очень ограниченный круг слушателей.

Но, как всегда, когда дело касается всего, что окружает шриауробиндовца, достаточно даже небольшого всполоха, чтобы показать, каким великим Пламенем Она была в наших жизнях. Я родилась в доме, в котором всё было посвящено Матери и Шри Ауробиндо. С самого раннего своего детства я помню, что повсюду висели портреты Матери и Шри Ауробиндо. Я не очень-то понимала, почему Она, Мать, оказывала такой эффект на мою собственную мать, но зато я знала, что если я сорву много цветов с дерева Париджата (индийский жасмин – прим. пер), моя мать будет в этот день самым счастливым человеком на свете. Чем больше цветов, тем более счастливой она будет. Appaadaa, inniki rendu maalai panna mudinchudhu, moonu maalai panna mudinjudhu. (О, сегодня я смогла повесить две гирлянды, три гирлянды на портреты. – пер. с тамильского автора).

Поэтому для меня цветы Париджаты всегда ассоциировались с Матерью и Шри Ауробиндо. И я, должно быть, ходила в Ашрам на Даршан Шри Ауробиндо, будучи совсем маленьким ребёнком. Мне тогда, возможно, было всего три года, не знаю, я этого не помню. Но мой отец, конечно, подробно описал свою первую встречу со Шри Ауробиндо во время Даршана.

Первый Даршан Матери, который я помню, был у меня, думаю, примерно лет в семь. Там был Шанкар Говда, отец Пару Говды. Он дал мне букет лотосов, и я схватила его вот так. Все шли по очереди, в один ряд, и там была эта леди, которой мы должны были отдавать цветы. Enna ivvalavu sollaraale, Paati maadiri thane irukkaa! (Почему они так много о Ней говорят, это же просто бабушка! – пер. с тамильского автора) Я хочу сказать, что я тогда ещё ничего не понимала, но постепенно понимание росло, поскольку я выросла и получила образование в доме, наполненном присутствием Матери, и со временем я всё осознала. Одной из моих первых любимых книг была книга Матери, состоящая из коротких рассказов для детей, а мой первый непосредственный опыт, связанный с силой Матери произошел со мной, когда мне было 19 лет. Примерно 18 или 19, точно не помню. Я готовилась к сдаче экзамена на степень бакалавра гуманитарных наук. В те дни – не вчера, а 40-45 лет назад – мы должны были в один заход сдать экзамен, состоящий из 11 экзаменационных работ. Если вы пропускали хотя бы всего одну работу, тогда у вас оставался только один шанс написать эту же серию экзаменов в следующем году. В противном случае вы теряли все 5 лет учёбы, вас выгоняли из университета даже безо всякого диплома. Вот такой был порядок 45 лет назад.

А так как я росла не в Ашраме, то все мои мысли были о том, как заработать хорошие оценки, как стать первой, как получить награду и т.д. Я очень беспокоилась обо всём этом, я училась день и ночь. И вот наступило утро перед экзаменом. Первой экзаменационной работой было задание по Истории Англии. Я была студенткой факультета Английской Литературы. Тогда мы жили в Висакхапатаме, где мой отец был профессором английского языка в Университете Андхры. Итак, в 7.30 утра мы оба отправились в экзаменационный зал. Мы жили на территории Университета, как вы на территории Ашрама. Мы шли около 10 минут и были в пяти – десяти минутах ходьбы от экзаменационного зала. Отец что-то мне говорил, как вдруг я неожиданно почувствовала, что его голос стал доноситься до меня как бы издалека. Дальше я не знаю, что произошло. Следующее, что я помню это то, что кто-то говорит мне на ухо: «Mother-a nenacbcbukko, Mother – a nenachchukko!» (Думай о Матери, думай о Матери! –пер. с тамильского автора) Как только я услышала, что кто-то говорит это, я будто очнулась. Неожиданно всё вокруг меня стало казаться ярким и отчётливым, и оказалось, что это мой отец говорит: «Вспоминай Мать, вспоминай Мать!» Я пробормотала: «Хм, Мать, Мать…..» И сразу же пришла в себя, а отец спросил: «Что с тобой случилось?» Я сказала: «Не знаю. Ты что-то говорил, – он рассказывал мне в тот момент о Чарльзе первом – и неожиданно твой голос стал доноситься как бы издалека». Тогда он сказал: «Ты упала в обморок на дороге!» Я упала в обморок на Площади Эрскина перед зданием факультета Естественных Наук. Это довольно большое здание, расположенное на территории Университета Андхра. Он кое-как поднял меня, перенёс на деревянную лавочку возле колледжа, и повторял мне на ухо: «Mother-a nenacbcbukko…»

С того самого момента и по сей день Она направляет меня, и хотите – верьте, хотите – нет, но я с тех пор «в полном порядке». Хочу сказать, и это то, о чём я никогда никому не говорила – я это рассказываю только по просьбе Ананды – я до сих пор не считаю это чудом. Потому что я не верю в чудеса. Это совершила любовь Матери! А любовь – это самое великое чудо среди всех других чудес, которые только можно представить. Мать – когда вы зовёте Её, если ребёнок где-то попал в беду – немедленно откликается на ваш зов, где бы Она ни находилась. Она говорит: «Idho varen – Я иду!» Должно быть, Она ответила именно так. Я прошла в экзаменационный зал и написала свою экзаменационную работу, назначенную на этот день, а впоследствии сдала и все остальные экзамены безо всяких проблем, хотя д-р Шастри, наш университетский врач, и ходил кругами, заботливо спрашивая: «Ну, как Према сдаёт экзамены?»

Вот так, совершенно естественно, я вошла в контакт с непосредственной помощью Матери. И так было много раз в течение всей моей жизни, а мне уже за шестьдесят. Как я вам и говорила, мой отец никогда не любил, чтобы мы рассказывали о том, что происходит благодаря нашему контакту с Матерью. Он говорил, что это слишком личное. Что это так прекрасно. «Kocbcbappaduththaade». «Не делайте это приземлённым, рассказывая об этом» (пер. с тамильского автора). И он всегда говорил – то, что делает Мать, совсем не является чудесами. То, что Она делает, выходит у Неё совершенно естественно. Как мать приходит на помощь своему ребёнку, попавшему в беду, так же приходит и Мать.

Вот так это было. Впоследствии Мать часто оказывала своё влияние на мою жизнь, когда я об этом даже и не знала. Когда я получила степень бакалавра гуманитарных наук, то было бы вполне естественным для меня, имея научным руководителем своего отца, выбрать темой для диссертации Шри Ауробиндо.

Но я этого не сделала! Дома были недовольны. Мой отец сказал: «En, Savitri-ya eduthukkalaame?» (Почему бы не взять Савитри? –пер. с тамильского автора) Её как раз только что опубликовали. А я ответила: «Appaa, Savitri edutbthundaa oththamm degree kudukka maattaa». – «Если я последую твоему совету и возьму Савитри, я не получу степень». Так как никто не воспринял бы Савитри в качестве английской поэмы, поскольку на тот момент она была никому не известна за пределами Ашрама. Тогда, вы знаете моего отца, он никогда не заставлял меня делать что-то против моей воли, он сказал: «О.К. Какую же тему ты хочешь взять?» Я сказала: «Папа, ты взял в качестве темы своей докторской диссертации по философии Литона Страче, – а я во всём старалась подражать своему отцу – что называется «обезьянничала»! – Раз ты взял Литона Страче, писателя из Блумсбери, я возьму Вирджинию Вульф, писательницу из Блумсбери». «Прекрасно! – сказал он. – О.К., поступай, как знаешь!» Тогда я взяла в качестве темы диссертации Вирджинию Вульф, и первое, что я сделала, пошла и накупила её романов на 200 рупий. 45 лет назад 200 рупий было огромной суммой. Я заставила книгами целую книжную полку. Но потом я не знаю, что произошло, можете назвать это вмешательством Матери…. В Визаг (Висакхапатам) приехал Амбалал Пурани и остановился у нас. Он приехал, чтобы прочитать пару лекций. После лекции он, естественно, начал спрашивать меня обо всём: «Чем ты занимаешься?» И я гордо ответила: «Вот, накупила книг». Вы знаете, в этом возрасте все полны энтузиазма. «Дядя, я хочу стать профессором, как мой отец». «Что это такое, Вирджиния Вульф?» Мой отец в тот момент сидел рядом. «Что это такое, Амбху бхай? – так мой отец обычно разговаривал. – А что делать? Я сказал ей, чтобы она взяла Савитри, но она сказала, что хочет взять Вирджинию Вульф, потому что она не может понять Савитри – можно подумать, она сможет понять Вирджинию Вульф!» Вы знаете Пурани-джи, если он сердился, он мог быть Sakbshat Simham (настоящим львом- пер автора). При этих словах он встал во весь свой рост и задал мне такую головомойку: «Да как ты смеешь отвергать Савитри! Сегодня же ты должна поменять тему. Если не ты возьмёшь Савитри, имея научным руководителем твоего отца, тогда кто возьмёт Савитри в качестве темы?» Я пришла в смятение. На следующий день я отправилась в Регистрационный офис и поменяла тему. В те дни это было намного легче сделать, так как обычно на докторскую степень претендовал один или два студента. Не то, что сейчас – целая армия!

На моём факультете только один или двое защищали докторскую диссертацию по философии. Вот так я пришла к Савитри. И было огромной удачей, что папа мог читать главы, которые я писала, и, где нужно, вносил поправки, чтобы мою диссертацию можно было отправить заграницу. В это время диссертацию должны были сертифицировать три иностранных профессора – и не из Америки – прошу заметить. Три профессора должны были быть из Англии. У них были невероятно высокие нормы – так называемые «высокие стандарты». Стандарты, соответствующие Оксфордским и Кембриджским. Диссертация была отправлена троим профессорам – проф. Т.Д.Б. Спенсеру, проф. Х.О.Уайту и проф. Вивьен де Соле Пинто. Все трое немедленно прислали ответ, что они не хотят делать эту работу. Мы никогда не слышали об этой поэме. Что это за поэма, Савитри? Мы не понимаем. Тогда вице-канцлер университета вызвал моего отца: «Что это такое, никто не хочет проверять диссертацию вашей дочери». Теперь вы увидите, как тут вмешалась Мать, это очень интересно. Я не знаю точно, но это должно быть сделала Она. Невероятный переполох дома! Ты написала целую диссертацию, и никто не хочет её принимать к защите. Тогда моему отцу пришла эта мысль – он попросил вице-канцлера написать им и спросить, не захотят ли они рассмотреть вопрос о том, достойна диссертация степени или нет после того, как кандидат пришлет им три копии самой поэмы, и они её прочтут. Опять вице-канцлер написал им. В те годы это занимало уйму времени. И опять пришел ответ. Да, они соглашались – пришлите нам копии, и мы посмотрим. Тогда им отправили эти три копии, и они написали отзывы о поэме – это были замечательные отзывы. Я до сих пор думаю, что они присудили мне степень потому, что прочли Савитри. Они писали, что это должна быть хорошая диссертация, кто бы её не написал, раз она написана по такой поэме.

Перед тем как я представила диссертацию на рассмотрение, первая копия – а мы сделали пять копий – первая копия была поднесена Матери. И Она её одобрила. Поэтому когда Ей сообщили, что степень была присуждена – а это было в первый раз, что Савитри Шри Ауробиндо была взята в качестве темы для докторской диссертации на академическом уровне, и на основе её была присуждена степень Доктора Философии – поэтому Мать, получив эту информацию, сразу же сказала: «Я хочу увидеть девочку и … о! Она дочь Айенгара… . Я хочу увидеть её, и вы должны опубликовать эту диссертацию». Такова была немедленная реакция Матери. И не только это, потому что мы знаем, что произошло потом; Она позвала К.Д.Сетну и передала диссертацию ему. Нолини Канта Гупта был за это ответственный – он передавал диссертацию Сетне и сказал ему, что он должен просмотреть всю диссертацию и сказать подходит ли она для публикации. И Сетна (Амаль Киран), конечно же, прочитал всю диссертацию и внёс несколько поправок, после чего я вместе с папой отправилась к Матери, и это был величайший момент в моей жизни…. и остаётся таким вплоть до сегодняшнего дня – я провела с Матерью полчаса. И большую часть этого времени Она разговаривала с моим отцом, а я сидела возле Неё. Было две вещи, которые я запомнила после этой встречи … сопротивление. Я бы назвала это сопротивлением, потому что… ты действительно сопротивляешься принятию того факта, что рядом присутствует Божественное. Ты не понимаешь, что-то в тебе протестует, как смертный человек может быть Божественной личностью? Что-то… и потом, когда я увидела Её, опять то же чувство: «Enna, nammapaatti maadhiri…» Она такая милая. Она прямо как моя бабушка! Я действительно ощущала, какая она милая. Как мы можем бояться Её? Мне всегда говорили: «Intha maadhiri thappu panna koodaathu, Mother-ukku pidikkaadhu», – «Если ты сделаешь ошибку, Матери это не понравится». Что-то подобное. Из всего этого складывалось впечатление, что Мать очень суровая или что-то в этом роде. Но Она ведь такая милая, вот что я думала, сидя теперь возле Неё.

Второй вещью, которая мне запомнилась до сегодняшнего дня, был Её голос. Когда мы вошли, и мой отец склонился пред Ней – «Шринива-а-а-с-а-а… как долго ты здесь не был». Точь-в-точь, как моя бабушка сказала бы моему отцу, если бы он приехал в деревню: «Раджа-а-а-р-а-а-м» Раджарам – это уменьшительно-ласкательное имя моего отца. «Raja-a-a-r-a-a-a-m, paaththu rumba naalaachche appa…» И в тот момент, когда Она (Мать) сказала это, у моего отца из глаз потекли слёзы. Я никогда раньше не видела…, ведь вы все знаете моего отца. С ним никогда не происходило ничего подобного …, только один-единственный раз я видела, как у моего отца текли слёзы, когда он приехал в деревню…, детьми мы росли в деревне. Мой дедушка умер за день до его приезда, и жители деревни не стали оставлять тело до приезда отца. Они сказали, что его нужно немедленно придать огню, потому что таковы правила в деревне. Иначе они не смогут открыть храм. Они сказали: «Старший сын здесь, пусть он выполнит все необходимые самскары . Не будем ждать младшего сына». Поэтому, когда мой отец приехал в деревню после того, как получил телеграмму, что дедушка болен, когда он приехал, кремация была уже совершена, и я помню, как он кричал на мою бабушку, мне в то время было около 10 лет. После этого единственный раз, когда я видела моего отца плачущим, была эта встреча с Матерью. Потом было много разных трудностей и проблем, но до конца жизни у него больше ни разу не текли слёзы из глаз. Он всегда говорил: « Савитри никогда не лила слёз. Поэтому ты тоже никогда не должна лить слёзы». Он также и на меня распространял это правило. Вот так всё было. Это то, что я запомнила после своей встречи с Матерью.

Кроме того, были и мимолётные встречи с Ней во время Даршанов, а также балконные Даршаны. Я должна упомянуть об одной важной вещи, о том, что мой отец никогда не разрешал нам писать Матери с просьбой получить Её благословения на день рождения. Я всегда думала, что если послать письмо с просьбой, то в ответ придёт открытка: Bonne Fete и всё такое. «Romba kashtam kodukkaadhe». (У Неё и так уйма работы. Вы не должны добавлять Ей работу. – пер. с тамильского автора) Понимаете, он чувствовал Мать такой близкой, он видел, что Она делает так много: «Ntt vera adbukku “add” panaade». (Не добавляйте Ей работу – пер. с тамильского автора). Он обращался к ней за благословениями для меня три раза; тогда он посылал мою фотографию через Нолини Канта Гупта и позже через Пандит-джи, когда я вышла замуж, с тем чтобы Она могла благословить моё замужество и дать благословение на рождение ребёнка…. а также на то, чтобы он рос, имея Её благословение. Таким образом, три раза мои фотографии посылались Матери. Точно так же он никогда не просил прислать открытку на свой день рождения. Единственный раз, когда он это сделал, было его 60-тилетие. К этому времени он занимал должность вице – канцлера в Университете Андхры. Тогда он и попросил открытку с благословениями. В тот день он пошел как обычно в офис. Вернулся он в 10 часов, так как его старший брат приехал из деревни и сказал: «Мы обязательно должны организовать дома хому (хаван)». На ней присутствовали только мы пятеро: моя мать, мой отец, я ( я в то время жила в Визаге), мой муж и мой дядя. Пурохит и пятеро нас. Мой отец никому не сообщил о своём дне рождения, он сказал, что никому не нужно об этом говорить, потому что в университете сразу же начнутся всякие глупости наподобие преподнесения подарков – вы знаете наши университеты. Затем пришла телеграмма. Нет, первым как раз в тот момент, когда уже шла хома, и мой отец надевал на мою мать золотую мангалсутру, пришел почтальон и принёс открытку от Матери. «Bonne Fette!» Это произошло именно в тот момент…, можете пойти спросить у моей матери!

После этого мой отец прожил ещё 30 лет. Но тогда пришла эта открытка, и все мы были этим очень взволнованы. И тут же принесли телеграмму. «Пришло время подать в отставку. Сурендранат Джухар». Чачаджи из Дели. Это он дал телеграмму – «Пришло время тебе оставить свою работу. С.Н.Джухар». Прочитав это, мой отец сказал: «Пришли благословения от Матери. И сразу же за ними пришла эта телеграмма. Это значит, что Мать хочет, чтобы я оставил работу». Он пошел и подал в отставку.

Вот как он вернулся в Дели. Потому что он всегда думал…. он был абсолютным ребёнком Матери, и он вернулся в Дели, в Ашрам. Вот как получилось, что вы теперь имеете новую биографию Шри Ауробиндо. «Шри Ауробиндо – Биография и История». И всё это было подготовкой к 1972 году. Если бы он не уволился в 1968-69г.г., возможно, он не написал бы её. Ведь вы знаете, что быть вице – канцлером, значит быть постоянно занятым тем и сем. Это Мать организовала так, чтобы он смог сделать это. Он до конца жизни верил в то, что это именно Мать организовала это – заставила его уволиться, прислав сначала поздравления, а вслед за ними телеграмму от Чачаджи. Точно так же он смотрел на всё в своей жизни, даже когда он потерял зрение, он сказал, что это Воля Матери: «И Она следила за тем, чтобы, пока я жив, я читал только хорошие вещи. Я не тратил зря своё время…, и теперь пришло время переместить всю свою жизненную активность внутрь».

Вот такие события были в моей жизни; и я бы хотела ещё прочитать вам несколько поэтических строк из тех, что написал мой отец, в них – его реакции на Присутствие Матери. Как я уже сказала вначале, я не была расположена говорить об этой стороне своей жизни, потому что отец не советовал мне рассказывать о таких личных вещах. Я знаю, как много раз Она спасала меня от смерти. Смерть была такой близкой. И такой осязаемой и зримой. Но всё же я последую совету отца, поскольку он был моим Аачарья, поэтому я не ослушаюсь его и не стану рассказывать об этих случаях. Я прочитаю вам несколько отрывков из того, что написал он. Как я уже сказала, он никогда не любил говорить о своём собственном личном опыте. Он говорил в семье, что это всё лила Матери, дарованная нам. Маме, мне и моему брату. Но он никогда не разрешал, чтобы мы выносили это наружу. Но это правда, он прожил удивительную жизнь. Если бы было не так, я не думаю, что он написал бы эти два тома о Матери и о Шри Ауробиндо: «Биография и История».

Вот что он написал 21-го февраля 1973 г. Все пришли на Даршан. Они все собрались в Пондичерри, это он и описывает. Вы все знаете, я говорила об этом Ананде, что вы все счастливые, вы выросли здесь, я же всегда жила за пределами Ашрама. Я почти ничего не знаю об этом месте кроме того немногого, что я успела узнать за те несколько раз, что приезжала сюда. И всё же Ашрам мне очень близок, потому что папа всё время рассказывал мне о нём. В течение всех своих 60-ти лет жизни я постоянно слышала от него рассказы о Пондичерри, о Матери, о Шри Ауробиндо.

« Над большей частью Ведапури разливается Свет, просто невозможно его не заметить. Центр этого Света – Ашрам, свободно разбросавший свои дома по всему городу».

Я нашла эти беглые наброски в записной книжке и впоследствии получила разрешение издать их в виде книги – «Встреча с Божественным».

«Здесь присутствует невыразимая интенсивность.
Всё остальное на её фоне теряет своё значение!
Кажется, что даже деревья медитируют.
И листья колышутся в молитве.

Душа всего, Самадхи, будто храмом обрамлена ветвями Дерева Служения.
Воздух обладает тонизирующим эффектом,
Который согревает сердца пришедших сюда людей.
Садхаки и дети расхаживают с таким видом,
Будто вот-вот с ними произойдёт что-то невероятно счастливое.
Многие сидят, погруженные в свои мысли,
Не обращая внимания на всех остальных».

Папа с фотографической точностью даёт описание Самадхи:

«Некоторые льнут друг к другу, их взгляды направлены
На отдалённый, неяркий, словно слабая дымка, Свет.
Из этого Присутствия рождаются тысячи
Обещаний поддержки.
Волна за волной накатывает непреодолимая жажда покоя
В поисках места, куда она может приземлиться.
Столько желаний утоляется огнём,
Столько надежд осуществляется в одно мгновенье.
Но что это за набат, погружающий в тишину
И усмиряющий бурю, что бушует внутри?
За внешним фасадом сталкиваются противоборствующие силы,
Чтобы добиться владычества».

Даже когда мы погружены в медитацию, наш ум не желает успокаиваться, он продолжает думать о том, о сём.

Внутри постоянно стоит гул:

«Но вот враждебные силы побеждены
И наконец утверждён с таким трудом завоёванный мир.
В этом тихом озере живой воды
Боль превращается в радость.
Снова звучит гонг, паства просыпается, и теперь уже нет очередей».

Это о том, как мы сидим в медитации возле Самадхи. И затем о Даршане с Балкона. Это о последнем Даршане, который дала нам Мать:

«Весь день стекались паломники и занимали удобные места.
Кто-то пришел с жевательными резинками и сэндвичами,
С сумками и зонтами».

Для отца очень характерно замечать все детали:

«Немало было и таких, у кого через плечо висели камеры или ручные бинокли.
Улицы, перекрестки, площадки перед домами, тротуары, террасы:
Не осталось ни дюйма свободного места.
Калеки в инвалидных креслах – старики
Даже слепые – все были там.
Десятки тысяч пар глаз были обращены к одному и тому же –
К Балкону.
Пролетали секунды, клонилось к закату неистовое солнце,
Мы с удивлением ощущали изморось в воздухе,
Столпившись на небольшом пятачке, мокрые от пота и дождя,
Мы в полном спокойствии ждали Её появления».

Вы помните последний Даршан – тогда шел сильный дождь.

«Но какова невероятная трагедия Божественного,
Пребывающего в человеческом обличье?
Испытывать всю боль наших мутаций – и всё же
При этом сохранять своё божественное великолепие!
Она нисходит к нам в качестве Аватара,
Чтобы подготовить наше трансцендентное превращение.
Вопреки законам науки
Появляется безграничная новая Сила.
Кирпичик за кирпичиком строится новое будущее
И притупляются людские сомнения.
День всё ещё тёмен,
И самый тёмный – полуденный час.
А люди слепы.
Но верховная Милость Матери – это
Абсолютная Сила, и мы ожидаем её.
И Она появляется над морем людских голов,
Как Рассвет, приносящий с собой глоток нектара.
Ступая по Балкону дрожащими ногами и крепко держась
За поручень – Мать Любви!»

А потом наступил тот день, когда Наваджата-джи, Астер и мой отец должны были провести в Университете Андхра, в Висакхапатаме семинар, посвященный Шри Ауробиндо. И они все приехали туда. Это было 16-го ноября 1973 г. У нас прошла первая встреча, на которой состоялось открытие. 17-го утром они втроём должны были начать непосредственную работу семинара. Но в это утро пришло известие о том, что Мать оставила физическое тело. Это повергло всех нас, организаторов семинара, в шок… Я подумала, что Наваджату-джи и Астер мы сможем отправить самолётом. Отец не мог с ними полететь, так как он должен был вернуться в Мадрас, взять мою мать и оттуда поехать в Пондичерри. Поэтому мы с моим мужем отвезли его на железнодорожный вокзал, посадили в поезд и задержались, чтобы попрощаться через окно поезда. Я стояла на платформе, а отец был внутри. Тогда я сказала ему, думая о том, что Матери больше с нами нет: «Папа, что теперь произойдёт?» А он ответил: «Ты спрашиваешь, куда Она отправится? Помнишь, что сказал Капали Шастри? » – спросил он. Папа хорошо знал всё, что написано о Шри Ауробиндо. «Ты не помнишь, что сказал Капали Шастри? Он спросил: ‘ Куда Он ушел?’, когда умер Шри Ауробиндо. Так же и Мать, куда Она ушла? Она отправилась туда же, куда ушел и Он». «Папа, – я не могла никуда поехать в то время из-за маленького ребёнка и всего, что с этим связано – я хочу поехать, но не могу». Он ответил: «Оставь, пустое». Поэтому он всё описал. Это было своего рода послание, написанное для меня, потому что я задала ему этот вопрос, что же будет теперь с Матерью – то, что Мать теперь стала «вишвавьяпи», что, выйдя из физического тела , Она стала универсальным Присутствием. Об этом он написал, и этими строчками я и закончу выступление:

«Бежали минуты, взгляд устремлялся к невидимому Божественному».

К тому времени папа с мамой уже были в Пондичерри и сидели возле Матери, которая возлежала на золотой кушетке:

«В час тяжелой утраты в семантике не было проку,
Все были погружены в молчание.
Отчуждающий ритуал, будто на всех были наложены чары,
Молчание царило повсюду.
Но в прошлом году и все предыдущие десятилетия,
Светил свет, который видели все.
При Ней мы чувствовали пульсацию сердца
Неувядающей жизни.
Её руки протягивали чашу надежды
И цветок-талисман.
Она казалась силой и благоуханием –
Прихоть Божественного,
Жрица верховной Матери,
Богиня, сошедшая на землю».

О, не неприступная Богиня, живущая на небесах, а Богиня, сошедшая к нам, на землю!

«Могло ли это чудо закончиться,
великолепие полностью исчезнуть?
Ведь в результате погружения источника Света
Произошло так же и его рассредоточение.
Этот центр концентрации уготавливает
Универсальное распространение.
Нисхождение супраментального Света
возвещает стратегию небес.
Бессознание в союзе с Подсознательным
Здесь терпят окончательное поражение.
Свет коснулся тьмы и мглы,
И материя чувствует сияние Духа.
Обещанное изменение жизни
Вступает в свою начальную стадию,
Миллионы, которых Сила привлекла к себе,
Чувствуют, что наполнились ею и исполнили своё предназначение,
В каждом зажжен свет, и тем самым
Возносится хвала Живому Пламени».