Тайное Знание. Книга I. Песнь 4 “Савитри” Шри Ауробиндо

Тайное Знание

Книга I. Песнь 4

Достиг он той вершины, с которой его взору открывались выси горние.
Начальные сближенья наши с бескрайным, безграничным Бесконечьем
Сверканиям зари подобны, что алеет на далеком горизонте,
Пока не появилось величаво солнце, сокрытое ещё за небосклоном.
5. Сейчас мы видим только тень того, что позже будет совершаться.
Земной взгляд в Неизвестность отдаленную
Лишь предисловье к восхождению геройскому
Души людской из состоянья блёклого земного
К открытью внутреннего существа, которое потом великим станет,
10. К сверканиям далеким Света вековечного.
Мир этот наш – начало и основа,
Где Жизнь и Разум осуществляют те мечты, что сами и задумали;
Но, всё ж, реальность строить здесь должна божественная Сила.
Мы есть совсем не малость, ограниченная смертью:
15. Бессмертные просторы, позабытые сейчас,
Открытия ждут в «я» наших высших;
Высоты безграничные, глубины бытия – всё это, конечно, наше.
Сродни невыразимой Тайне, Мистике
И вечности во Времени, несбывшемся ещё,
20. Небесным Ближним выси те Природы.
На царства горние, сокрытые от наших поисков,
Что далеки безмерно от путей проторенных поверхностной Природы
И высоки настолько, что простые смертные дышать не могут там,
Нам указует позабытое в глубинах наших кровное родство,
25. А робкий голос транса и молитвы
Зовет к тем светлым безграничьям, что утеряны сейчас.
Когда мы даже в наши души не в состоянии заглянуть
Иль остаемся, погрузившись целиком, в сознании земном,
Всё ж есть в нас нечто, что взрастает к свету –
30. Ведь есть и светлые места, и небеса спокойные,
Как и сокровищницы блеска и экстаза,
И храмы божеству, которого никто не может видеть.
В нас дремлет ещё память хаотичная, аморфная,
Но иногда, когда наш взор направлен внутрь,
35. Вуаль невежества земного спадает с наших глаз;
Высвобождение короткое чудесное при этом настаёт.
Ту узкую полоску зажатого тисками опыта,
Мы оставляем позади отмеренной нам жизни,
Её пространства слишком малого, шагов наших коротких.
40. В те одиночества великие часы души людские могут пребывать
В безмолвных царствах стойкого негаснущего света,
И на орлиных пиках спокойной Силы, откуда видно всё,
И в луноликих океанах скорого бездонного Блаженства,
И в тихих беспредельных пространствах духа.
45. В процессе постепенного раскрытия «Я» здесь, на Земле
Невыразимая Мистерия, случаясь, избирает
Для нисхождения своего ту иль иную оболочку человека.
Тогда дыхание приходит из небесных высей,
Присутствие рождается, и пробуждается Свет путеводный,
50. На средства для достиженья цели ложится тишина:
Похожее на монумент из мрамора, лишенное движений,
И с каменным спокойствием становится опорой тело,
Что образ вечного Покоя поддерживает стойко.
Иль Сила откровения врывается, сверкая;
55. Из некого пространства высшего обширного прорыв свершает Знание,
Влекущее с собой свои лучистые моря,
И с трепетом дрожит Природа от силы пламени его.
Случается, что нами овладевает Личность величайшая,
В которой собственную личность мы распознаем;
60. Но можем мы поклоняться и Властителю душ наших.
Тогда нашего тела эго малое ослабевает и стихает;
И не настаивая больше на «я» своём отдельном,
Теряя значимость пустую отдельного рождения своего,
Оно наедине нас оставляет с Богом и Природой.
65. В моменты те, когда свет внутренний зажжен,
А «дорогие» гости жизни остались за порогом,
Наш дух уединяется и говорит с глубинами своими.
Сознание, расширившись, все свои двери раскрывает;
Затем, вторгаясь из безмолвий духа, ненадолго,
70. Луч вечной Славы нисходит к нам, чтоб причастить
Людскую нашу плоть, охваченную им и озаренную,
И оставляет непорочности огромную печать на наших жизнях.
При этом в области забвенья смертного ума
Всплывают вечности сигналы,
75. Проявленные в трансе сомкнутым глазам провидца
Иль обнаруженные чудным нематериальным чувством
В уединении глубоком сокровенном.
Приоткрывает лик свой истина, которую не смог познать бы разум,
Мы слышим то, что уши смертного не слышали ни разу,
80. Мы ощущаем то, что чувство смертного не ощущало никогда,
Мы любим то, что отвергает и чего страшится простое сердце;
Наши умы смолкают перед Всеведеньем лучистым;
К нам из палат души взывает Глас;
Испытываем мы тогда восторг прикосновенья Божества
85. В уединениях золотых бессмертного огня.
Все эти знаки являются родными «я» бо́льшему,
Которое живет внутри, невидимое нами;
Но только иногда священное касание приходит к нам,
И наши жизни несёт поток волн более могучих,
90. А душу нашу двигает Присутствие божественнее прежнего.
Иль иногда сквозь покрова земные к нам что-то пробивается,
Быть может, милость и красота духовной искры,
Журчащим языком небесного огня взлетая.
Это – мы сами и чужестранец высший, его и ощущаем мы,
95. Он существует и действует незримо, как будто бы его и нет;
Он следует согласно линии рожденья бесконечной,
Хотя и кажется, что умирает вместе с оболочкой смертной.
Уверенный, что существует Апокалипсис,
Он не считает ни мгновенья, ни часы;
100. Великий и спокойный – он видит, как текут века,
И терпеливо ожидает чуда измененья человека
В неспешном поступательном движении силы мира
И долгом марше Времени, который раскрывает суть явлений.
Он – и источник, и главный ключ к разгадке,
105. И тишина над головой, и голос внутренний,
И образ верный, что утвердился в сердце,
И широта, не окружённая стенами, и точка, что неизмерима и бездонна,
И истина явлений тайных всех в Пространстве,
Реальность та, к которой устремлены деяния наши,
110. И наших жизней тайный грандиозный смысл.
Он и сокровище в пчелиных сотах Бога,
И яркое Величие, сокрытое покровом тёмным,
Он и сияние божественного пламени,
Наш золотой фонтан блаженства мира,
115. Бессмертие, упрятанное в блеклую одежду смерти,
Божественности не рождённой нашей образ;
Нашу судьбу хранит он внутри глубин,
Где скоротечной сути семя вечное покоится.
В себе всегда мы носим ключ волшебный,
120. Сокрытый в герметической оккультной оболочке жизни.
Горящий пламенем Свидетель в прибежище том заповедном
Внимательно глядит сквозь Время и глухие стены Формы;
В его глазах закрытых присутствует предвечный свет;
Суть тайную он видит, которую словами не расскажешь,
125. Он знает неосознанного мира цель,
Суть таинства лет уходящих.

Но всё укрыто тайной и сокрыто в подсознании;
Необходимо развернуться внутрь себя, а сердце сделать интуитивным,
Необходима сила зрения такого, которое в духовное обращено.
130. В противном случае наш разум, пробудившийся, своим коротким взглядом
Представит путешествием бесцельным сомнительный тот курс,
Который Случай проложил или которым он отважился идти по некой Воле,
Иль курс покажется ему Необходимостью без цели, без причины,
Которую насильно проявили и быть заставили.
135. В этом пространстве плотном нет ничего простого или ясного:
Само людское существо нам кажется проблемным,
Жизнь наша – экспериментом смутным,
Душа – светом, трепещущим в каком-то странном и невежественном мире,
Земля – брутальной механической случайностью,
140. Какой-то паутиной смерти, в которой мы по случаю живем.
Всё то, чему мы научились, нам кажется сомнительной догадкой,
Достигнутый успех – всего лишь переход, всего лишь стадия развития,
И отдаленный результат того успеха скрыт полностью от взора нашего,
Будь то счастливый шанс или случайная судьба.
145. От неизвестного мы к неизвестному идем.
Существование наше преходящее здесь вечно окружают
Вопросов безответных сумрачные тени;
Упрятанные в тьму глухую тайны Несознанья, лежат они
Сокрытыми от нас до линии начального отсчета судьбоносной Жизни.
150. В бездонном океане Ночи чьё-то устремление –
Плод тела бренного и полутемного ума –
Свой одинокий язычок сознательного пламени вздымает
К неумирающему Свету, потерянному в вечности;
Плод этот слышит одиноким откликом на зов свой
155. Ответ туманный в сердце человеческом несведущем.
И видит он согласье Бога на этот бренной жизни парадокс,
Встречает он загадку нераскрытую рождения Бессмертного во Времени,
Не понимая, для чего ему пришлось прийти на эту землю
Иль по какой причине здесь существуют муки и страдания.
160. Вдоль по извилистой дороге вечности,
Сквозь Времени пески Земля-Богиня тащится с трудом,
Во мраке, по спирали, не ведая о цели восхождения.
В ней Существо есть, которое она надеется познать,
В ней – Слово то, что сердцу говорит её, хотя она его не может слышать,
165. В ней – та Судьба, что принуждает, но обличье это она не может видеть.
Сквозь Пустоту по подсознательной орбите,
Из собственных глубин, лишенных всякой мысли, она стремится ввысь:
Её приобретение – рискованная жизнь, восторг борьбы;
Мышление, что может рассуждать, но вряд ли знает,
170. В ней медленно растит и создает идею, речь,
Что большей частью прозвища дает, чем освещает;
Трепещущая радость, что блаженства, несомненно, меньше,
Распространяется из этой красоты, которой умереть придется.
Тревожимая грустью, влачащейся у ног её,
175. И высшее осознавая, которое не завоевано ещё,
Она в своей груди неугомонной питает беспрестанно
Стремленье внутреннее, что отбирает у неё покой и отдых.
Погрязшая в невежестве, уставшая, но и неукротимая в стремлении своём,
Она, пройдя сражения души и трепет боли, пытается найти
180. То совершенство чистое, что так необходимо её природе искаженной,
И Божества дыхание, чтоб грязь смести с её породы.
Она желает страстно веры, что может поражение пережить,
И сладости любви, которая не знает смерти,
И воссиянья истины, бесспорной вечно.
185. Растет в ней свет, она приобретает голос и учится воспринимать
Реально состояние своё и дело, сделанное ею;
Лишь истина одна, необходимая, от пониманья ускользает у неё:
Кто есть она, и символом чего она является.
Её шаги в движение приводит бессловесный шёпот,
190. В котором ощущает она силу, но смысл ускользает от неё;
Лишь редко к ней намёки прибывают в качестве ориентиров,
Безмерные божественные вспышки раскалывают мозг её,
И только иногда, в часы её раздумий и мечтаний
Потерянная ею истина приходит как будто бы издалека,
195. Хотя, на самом деле, изнутри её души.
То измененье, что догадок сторонится, вплотную приближается,
И, до сих пор отложенное, оно всё ж принуждает пробовать, надеяться,
Хотя и кажется великим чересчур, чтобы отважилась на это бренная надежда.
Её встречает образ небесных Сил –
200. К себе влекущих Сил потерянной до сей поры божественной родни,
Идущей к ней с высоким, ярким, отрешенным взглядом.
Итак, она приблизилась к тому, чем не была еще,
И тянет руки к тому, что никогда ей не принадлежало.
Протягивая их из неосознающей Пустоты,
205. Со страстью молится она незримым образам Богов,
Вымаливая у Судьбы безмолвной и труженика Времени то самое,
Что очень нужно ей и что намного превосходит её пределы:
Ум, никогда не поражаемый блеском иллюзий,
И Волю, что выражает божественность души,
210. И Силу, не понуждающую к отступленью из-за скорости своей,
И Радость, что не тянет за собою тенью горе.
Она стремится к Ним и чувствует: Они ей суждены,
И эту привилегию небес она истребует как своё собственное право.
Законность её права всевидящие Боги одобряют,
215. Поскольку ярче разума людского мир освещает их горний свет:
Интуитивные прозрения нам подтверждают это,
И наши души принимают то, что отвергают слепые рассужденья.
Земли крылатые химеры являются небесными конями Истины и
Знаком невозможности от Бога на том, чему быть непременно суждено.
220. Лишь некоторые могут выйти за пределы настоящего
Иль перепрыгнуть эту путаную изгородь рассудка.
Всё, что случается здесь на Земле, и всё, что позади Неё, –
Лишь части плана, который в сердце своем хранит Единый,
И о котором знает лишь он один.
225. Свое зерно внутри себя всегда содержат все внешние события,
И даже эта произвольная Судьба, что подражает Случаю, –
Большая груда непонятных результатов –
Собой являет диаграмму истин, что действуют незримо:
Законы Неизвестного творят само известное.
230. Те результаты, что принимают форму внешних проявлений наших жизней,
Они, как коды некие вибраций, лежащих за порогом осознанья,
Которые мы смутно ощущаем и которые нас удивляют иногда,
Как некие последствия подавленных реальностей,
Что возрождаются с трудом в материальном мире:
235. Их порождают силы скрытые духовного светила,
Которые сквозь случай чрезвычайный туннель копают к свету.
Но кто проложит путь в таинственную бездну и узнает,
Что за глубокая потребность души людской
Определила действие случайное и результат полученный?
240. Наши глаза поглощены рутиной повседневных дел,
Они устремлены на внешние картины;
Мы слышим сильный грохот лишь случившихся событий
И удивляемся причине скрытой существующих явлений.
Однако нашим могло быть Знание, предвидящее суть,
245. Если бы навсегда мы утвердили внутри себя наш дух
Иль если могли бы слышать приглушённый голос духа этого.
Увы, нечасто тень того, что в будущем произойдет,
Проявлена бывает в настоящем чувству тайному,
Что ощущает потрясенье от незримого,
250. И изредка, лишь для немногих, кому ответ дарован,
Могущественный ход развития вселенской Воли
Приоткрывает образ свой,
Отождествляя разум мира с нашим разумом.
Арена нашей жизни ограничена дугою, наполненною плотно тем,
255. Что наблюдаем мы, и ощущеньями, догадками, оценками,
И только иногда Неведомого свет здесь проявляется,
Чтоб пробудить провидца и пророка в нас.
Лишь внешнее, ближайшее, прямое – вот поле для деяний наших,
А умершее прошлое – всего лишь наша подоплёка и поддержка;
260. Ум держит душу узницей, а мы – рабы своих поступков;
Чтоб солнца мудрости достичь, нам нужно освободить свой взор.
Преемник мимолётного животного ума,
По-прежнему, ещё дитя в руках могучих земной Природы –
Наш человек живет в ряду мгновений, сменяющих друг друга;
265. И только настоящее ему присуждено менять,
Но память его смотрит в тень прошлого,
А будущее ускользает от внимания при каждом его движении вперед;
И видит он не истину, но лишь воображаемые одеяния её.
Вооруженный ограниченной и ненадежной силой,
270. Спасает он труды свои от случая, враждебного ему.
Невежество, что бьется внутри него – помощник его решений:
Он ждет, чтобы увидеть результат своих деяний,
Он хочет оценить всю несомненность своих мыслей,
Не знает он, чего достигнет или когда искомое случится;
275. Не знает даже он, останется в живых весь род людской в конце концов
Или закончит жизнь свою как мастодонт,
Который был царем зверей, но навсегда с земли исчез.
Не знает он и смысла своей жизни,
И о своей судьбе высокой и блистательной он также ничего не знает.
280. Лишь существа бессмертные, что обитают на небесах своих,
И пребывают вечно вне Времени и вне Пространства, –
Хозяева людского жития, свободные от кандалов мышления,
Смотрители Судьбы и Воли, и Случайности,
Эксперты теоремы устремленья мира –
285. Они лишь могут видеть ту Идею и Силу ту, что Времени течение меняют,
Ту Мощь, что с гривой света приходит из нераскрытых ещё миров,
И слышать, пока с усердием глубоким мир слепо трудится,
Галоп копыт событий непредвиденных
Сверхчеловеческого Всадника, несущегося рядом,
290. И обращаться снова к безмолвным высям Бога,
Невозмутимо наблюдая за назойливым гудением земли и криками испуга;
Они передвигаются молниеносными скачками, как будто раскаты грома,
И оставляют свой след на попранной груди обычной Жизни.
Над миром этим стоят его творцы,
295. Мистический источник они видят в его явлении.
Не обращают внимания они на внешнюю игру, сбивающую с толку,
Не замечают суетливые тяжелые шаги мгновения,
Но слушают с терпением спокойным Нерожденных
Судьбы далекой медленную поступь,
300. Что приближает Её к нам из Времени немыслимых глубин,
Не слышимую средь людского гама поступь,
Не замечаемую глазом, который видит лишь результат и повод.
Внимательные к Истине невидимой, они воспринимают
Звук, как будто бы от крыльев незримого авгура,
305. И голоса неизмеримой важности,
И шепот, исходящий из Материи сна вещего.
В звучании этом проникновенном услышать они могут
Иль приглушённый голос, что ухо Жизни беззаботно пропустило,
Или пророческую речь всеведущего транса Мысли.
310. И за иллюзией надежд, что мимо пробегают,
За видимостью внешней и явным действом,
За точным Случаем и предположением смутным,
Среди сражения сил, средь ног, вытаптывающих всё вокруг,
Сквозь крики радости, страдания и боли,
315. Сквозь торжество побед, сражения, отчаянья
Они Блаженство наблюдают, к которому сердце земли взывало
На той дороге долгой, конца которой ещё не видно.
Сквозь дни сомнений ведет дорога эта, и именно по ней
Ведут они беспечный трогательный мир.
320. Одетый в тайну Запредельный ещё взбирается на трон свой.
Когда сжимая грудь земли, тьма уплотняется,
А ум людской физический становится единственным светилом,
Безмолвной, скрытной будет поступь – как будто вор крадется –
Того, кто тихо и незримо входит в жилище это.
325. Неслышный Голос после скажет, и душа послушно подчинится,
И Сила проскользнет в покои сокровенные ума,
Очарование и свежесть откроют двери жизни, закрытые доселе,
И красота преодолеет сопротивляющийся изменению мир,
Свет Истины охватит неожиданно Природу,
330. Уловка Бога тайная заставит сердце наполниться блаженством,
И неожиданно земля божественною станет.
В Материи при этом зажжется пламя духа,
Рождение святое возгорится в людях – от тела к телу;
Гимн звезд разбудит полностью ночное небо,
335. Дни станут пилигримов счастливым маршем,
А наша воля – силой Вечности могучей,
При этом мысли будут лучами светлыми божественного солнца.
Немногие увидят то, что до сих пор никто не понимает;
Состарится успеет Бог, пока все мудрецы ведут беседы и почивают;
340. И человек его приход не осозна́ет, пока не будет сделана Работа,
И веры в нём не будет, пока час Бога не пробьёт.

Сознание, что истины своей не знает, подобное искателю,
Блуждающему в поисках обманчивых рассветов
Меж намерений светлых и тёмных существа его,
345. Здесь странствует в том полумраке, который светлым миром кажется ему:
Такое междуцарствие Реальности
Мышленье целостное пресекает и отсекает Силу абсолютную;
Оно стоит на месте иль с непонятным интервалом движется по кругу,
В сомненьях пребывая о своем начале и о завершении своем,
350. Иль по дороге следует, которой нет конца;
Живет оно в пустом огромном Несознании
Вдали от изначальных Сумерек, вдали от Пламени финального,
Подобно мысли, существующей настойчиво в обширной пустоте.
И словно неразборчивая фраза,
355. Внушившая Уму несметный ворох толкований,
Оно значеньем наделяет случайный мир.
Предположение, что зиждется на доводах сомнительных,
Послание непонятное, запутанная мысль,
Теряющая цель свою, есть всё, что может выразить оно:
360. Сознание это выражает только часть вселенского божественного слова. Оно два
Исполинских знака только оставляет без движенья, и слово это теряет смысл ,
При этом без разрешения вращает средний знак,
В себе несущий универсум, тайною сокрытый,
Как если б настоящее одно без прошлого, без будущего вкупе,
365. Круженья тот же самый цикл повторяя,
Вращалось вкруг своей оси в своем пустом Пространстве.
Сокрыт творения смысл в таком сознании;
Без всякого контекста оно читает эту вселенскую страницу:
Все знаки эти всматриваются в нас неведомым рисунком,
370. Как если б явлены нам были они на языке чужом
Иль шифром символов, сверкающих без всякого ключа к разгадке,
Как часть иносказания высокого.
В глазах творения бренного оно имеет вид
Великолепья чуда бесполезного, никчемного;
375. Себя напрасно расточая, что может лишь недолго продолжаться,
Подобная реке, что моря своего не может отыскать вовек,
Вселенная течёт сквозь жизнь и смерть на острие у Времени,
И пламя ее мощных действий творит в Ночи огонь.
Глубокая потребность наша – соединить ещё раз то,
380. Что в наше время противоположно, разделено, раздвоено,
Раздвинуто по сферам независимым и встретиться не может никогда,
Или друг другу противолежит подобно полюсам разноименным Дня и Ночи.
Должны заполнить мы пробел огромный, сотворенный нами –
Необходимо воссоединить одну закрытую согласную, стоящую в конце ,
385. И гласные открытой Бесконечности, стоящие в начале ;
Материю и Разум здесь дефис должен соединить –
Он есть короткая и узкая тропинка души, ввысь восходящей:
Необходимо восстановить связь сущего всего, что тайною укрыта,
Сердца наши – призвать к себе утерянную нами Идею Бога,
390. Восстановить то Слово совершенное, объединить
И Альфу, и Омегу в одном священном звуке;
Тогда существовать будут в согласии Дух и Природа.
Две эти части станут завершением таинственного плана.
В эфире «Я» обширном и лишенном формы, лишенном знаков,
395. В Безмолвьи неизменном, белом, обнаженном,
Сверкая отстраненно, как золотые ослепительные солнца,
Сокрытые в лучах, через которые глаз смертного смотреть не может,
Чистейшие, ничем не ограниченные силы Духа
Сияют пламенем в уединении мыслей Бога.
400. В его блаженстве неотъемлемом
Живут восторг, сияние, тишина,
Живут вдали от Силы, что кричит о боли:
Избавлены они от близости израненных сердец
И отвергают ложную Идею горя,
405. Покоятся они невозмутимо на вечной Воле –
Безукоризненные в знании своём, в своём могуществе.
Ведь, повинуются они закону Духа и принимают во вниманье лишь его;
У них нет цели, что-то постигать, намерения служить кому-то.
В своей непреходящей чистоте неумолимо отвергают они
410. Любой обмен или оплату в виде поклонения;
Их не колеблет ни молящийся невежда, ни крик протеста,
И во внимание не принимают они наш грех и добродетель нашу;
Не подчиняются они тем голосам, что умоляют,
Не держат они и отношений с господством фальши;
415. Защитники они безмолвья Истины,
Хранители закона неизменного.
Источник их могущества – Отождествление себя с Божественным,
Глубокое предание Ему себя – путь их к познанию.
Покой, подобный сну, является их действием.
420. Взирая на борьбу нашу глазами беспристрастными,
В покое пребывая независимом от бед, под звездами
Глядят они, бессмертные, на действия Случайности и Смерти,
Недвижно наблюдая движение тысячелетий.
Не трогают их развороты длинной карты предначертанной Судьбы,
425. И всё ж без этих проявлений Духа вселенная быть не смогла б.
Глухой к мольбам, желанию, надежде и судьбе,
Их центр нерушимого могущества, движений никаких не проявляя,
Поддерживает грандиозную задачу мира.
Свет знаний их не позволяет умереть ей из-за неведения,
430. Их безразличие хранит стремление её.
Подобно высоте, что побуждает низкое всегда взбираться вверх,
Подобно широте, влекущей малое к просторам приключения,
Их отчужденность побуждает человека превосходить себя.
Вздымается страсть наша, чтоб соединиться с покоем Вечного,
435. Наш карликовый ум стремится свет Всеведущего встретить,
Сердца беспомощные наши тщатся силу Всемогущего лелеять.
Явленья Духа, неохотно соглашаясь с мудростью, что ад создала,
И с горькой пользой слез и смерти,
И молча уступая Времени, идущему без остановки шаг за шагом,
440. О боли, что сердце мира жалит, кажется, не думают,
Не думают о боли, что разрывает его тело и живое существо;
Превыше радости, печали ход величия такого:
Участия они не принимают в добре, что умирает после,
Безмолвные и чистые, они не разделяют сделанного зла;
445. Иначе сила их искажена быть может и человека может не спасти.
Осознающий истину, что обитает в противоположностях от Бога,
И пробудившийся к движению всевидящей вселенской Силы, –
Бессмертный видит то, что мы совсем не видим:
Лет долгих и двусмысленных итог неспешный,
450. Добро, которого не ждали, от дел несчастных.
Он смотрит на аспекты скрытые и силы, скрытые от взгляда,
И видит он закон и ход событий истинный естественный.
Его не побуждают к действию желания своей короткой жизни,
Его не беспокоят шпоры жалости и страха,
455. Он не торопится распутать узел космических проблем
Иль сгладить скрип, что раздирает сердце мира.
Во Времени он ожидает часа Вечности.
Но всё же тайная духовная поддержка существует на Земле;
Пока витки неспешной Эволюции раскручивают жизнь,
460. И сквозь несокрушимые твердыни Природа прорубает себе дорогу,
Над всеми этими делами царит влиянье Бога.
Мы пребываем совсем не на случайном небесном теле,
Мы для решения задачи непосильной сюда заброшены –
Живые в неживой кружащейся вселенной;
465. Ведь, даже сквозь сложный хаос, называемый Судьбою,
Сквозь горечь смерти и паденья
Мы ощущаем божью Руку, простертую над нашей жизнью.
Присутствует Она в телах бесчисленных и при рождении нашем;
Своей железной хваткой Она реализует безотказно
470. Итог единственный предельный неизбежный,
Который никакая воля не в силах отобрать и рок не может изменить;
Она хранит Бессмертия корону сознательного полностью,
Божественность, обещанную нашим борющимся душам,
Когда отважилось в страдании жить и умереть впервые сердце человека.
475. Создатель мира нашего – его Владыка вечный:
Ошибки наши все – шаги Его по предначертанной дороге;
Работает Он с помощью превратностей жестоких нашей жизни,
Работает Он с помощью тяжелого дыхания труда и битвы,
Работает Он с помощью слёз наших и грехов, и горестей,
480. И знание Его главенствует над всем незнаньем нашим;
Ведь при любых явлениях, ложащихся на наши плечи,
И при любых болезнях настоящих и коллизиях судьбы,
Когда кругом мы видим лишь бездействие и горе,
Нас через все невзгоды спокойно и безмолвно его могучее Водительство ведет.
485. Как только мы того заслужим в великом этом мире, на части разделённом,
Единство с Богом и Его блаженство врожденным нашим правом станет.
В календаре Неведомого дата зафиксирована –
Рожденья годовщина гордого, высокого:
Тогда изменчивый свой шаг душа людская оправдает,
490. Всё станет близким, что сегодня нереально или слишком далеко для нас.
И, наконец, спокойные и удаленные Могущества начнут свою работу.
Бесстрастные, готовые к задаче, предназначенной для них,
Великолепья силы, что сострадают в мудрости своей извечной,
Ждут звука гласа Воплощенного, чтоб прыгнуть
495. И преодолеть глубокую расселину Неведенья,
И исцелить всю пустоту тоскующих разливов Жизни,
И бездну ту наполнить, которая является вселенной нашей.
Тем временем здесь и сейчас на полюсе, лежащем напротив Духа,
В мистерии глубин, которые Бог приспособил
500. Для своего жилища, скрытого от размышляющего взгляда,
При компромиссе твердой абсолютной Истины
И Света, что пребывает рядом с тёмной стороной явлений,
В трагикомедии божественного маскарада –
Этом далёком долгом поиске восторга, вечно длящегося рядом, –
505. В мечте великой, из которой создан мир,
Под сводом золотым, что опирается на спину черного дракона ,
Сознательная Сила, что действует в груди Природы –
Работница в одежде темной, претворяющая замысел космический,
Несущая в себе те образы богов, что были ещё не рождены,
510. Душеприказчица Идеи неизменной,
Стесненная в движениях, охваченная кольцами Судьбы –
Высвобождает час за часом секретный свой заряд,
Как попечитель терпеливый вечного и медленного Времени.
Предвидит всё она в своих глубинах властных, скрытых маской;
515. Стремление немое бессознательных пучин
При этом отвечает перед волей, что на высотах зрит,
А Слова первый звук – того, что разворачиваться стало ,-
Тяжеловесный, грубо ощущаемый, несёт свет завершенья своего.
Причастна Сила эта к глубинам нисхождения победы величайшей
520. И к предзнаменованью восхожденья безграничного души.

Всё здесь, что кажется отдельным существом,
Есть только образ трансцендентного Единого:
Все существуют только благодаря ему, их жизнь – это его дыхание;
Забвенья глину отливает в форму его незримое Присутствие.
525. Партнером по игре с могущественной Матерью
Пришел Он на планету, что кружится в полнейшей темноте,
Чтоб в форму человека спрятаться от поиска Её .
Он был сокрытым духом в Несознанья сне,
Бесформенной Энергией, беззвучным Словом,
530. Он был здесь раньше, чем появились все начала,
Чем жизнь смогла дышать и появился свет ума.
Сообщником являясь Её вселенского притворства,
Он превращает образы реальные в свои подобия,
А символ назначает равным истине:
535. Всем своим мыслям вечным во Времени Он форму придает.
Он есть субстанция, и Он же – сущность всех вещей;
Она же сотворила из Него могущество своё и мастерство
И обвивает Его магией своих же настроений,
И создает из мириадов Его истин мечты свои, которым несть числа.
540. Господь существования к Ней низошел,
Бессмертное дитя среди недолговечных лет родилось.
О целях и о личностях задуманных мечтая,
Она преследует одну свою идею – идею лишь о Нём,
И здесь Её пленяет взгляд, там – жест:
545. Он вечно повторяет в них свои рожденья, что непрестанно длятся.
Он есть Создатель, и Он – сам мир, который сам и создал,
Он – ви́денье, и Он же есть Провидец,
Он – действие, и деятель сам в нём,
Он – знание, и сам же познающий,
550. Он есть мечта, и Он же сам мечтатель.
Есть Двое, которые по сути есть Единый, – во множестве миров они играют;
И в Знаньи, и в Неведеньи они уже встречались и творили,
И свет, и темнота – чередованье их открытых и закрытых глаз;
Боль наша и наше наслажденье – их схватка жесткая и жаркие объятья,
555. А все надежды и деянья наши – известны в их истории прекрасно;
Они повенчаны неслышно и в жизни нашей, и в наших мыслях.
Вселенная похожа здесь на вечный маскарад:
Всё, что нам видится, не то, чем оно в сущности является;
Оно – фактически лишь ви́дение истины в мечтах,
560. Которое в мечтах быть может лишь частичной истиной,
Явлением, что видится значительным
На трудноразличимом фоне вечности;
Воспринимаем мы лишь только лик и оставляем без вниманья все его значения;
Мы видим только часть и принимаем это всё за целое.
565. Таким они спектакль сделали, а мы все в нём лишь роль играем:
Единый – автор и актер, и он же сам и сцена,
Он представляет Душу, а сценою является Природа.
Здесь, на земле, где должно нам исполнить свою роль,
Не знаем мы, как будет протекать ход этой драмы;
570. Речения, изложенные нами, окутаны их мыслью.
Хранит Она от взгляда нашего свой грандиозный план,
Скрывая и свое блаженство, и триумф
И пряча Любовь и Мудрость в своём сердце;
Из красоты Её и чуда
575. Мы можем ощущать лишь только малость приглушенную.
В приниженное божество здесь также наряжается и Он;
Он отказался здесь от своего могущества,
От прежнего покоя своего и безграничья.
Он знает лишь Её, Он позабыл себя;
580. Он отказался от всего, чтобы Её великой сделать.
Надеется Он в Ней вновь обрести себя,
В жизнь воплотить, соединить покой свой вечный
С Её экстаза творческого страстью.
Владыкою являясь и земли, и неба,
585. Предоставляет Ей Он управление вселенной
И наблюдает за этой сценой как Свидетель.
Статист без слов Он на Её подмостках
Иль за кулисою присутствует безмолвно.
Он в этом мире, Ей принадлежащем, рожденье принимает
590. И предугадывает смысл Её таинственного жеста,
Пытается понять тот случай, что меняет настроение Её,
Определяет Её замысел, который, вроде бы, Она не знает,
И служит Её тайной цели, уж, длительное время.
Он поклоняется Её величию, как поклоняются Богине;
595. Он преклоняется пред Ней – пред управителем своих желаний,
Он предается Ей, как матери своих желаний,
Ей возжигает фимиам своих ночей и дней
И в жертву на алтарь Её приносит жизнь свою.
Заступник восхищенный Её любви и милосердья –
600. Весь мир Его является блаженством в Ней:
Все силы существа Его растут через Неё;
При помощи Неё определяет Он цель Бога, скрытую во всём.
Придворный в Её свите многочисленной,
Согласный рядом быть, чтоб постоянно ощущать Её –
605. Он максимально претворяет в жизнь то малое, что создает Она,
И своим собственным восторгом украшает все Её дела.
Короткий взгляд Её чудесным делает весь день Его,
А слово, сказанное Ею, часы Его блаженством окрыляет.
Она – опора всех без исключений дел Его и самого Его:
610. Возводит Он все дни свои счастливые на щедрых Её дарах
И тащит на себе павлинье оперение восторга жизни,
И Его радость сияет солнцем от мимолётной Её улыбки.
Он всеми способами служит Её запросам царственным;
Он заставляет все часы вращаться, согласуясь с Её волей,
615. Всё отражает прихоти Её, всё только – их игра:
Весь этот мир обширный лишь есть Он и Она.

Это – тот самый узел, что связывает вместе звезды:
Они вдвоём являются Единым – секретом силы всей,
Они вдвоём являются Единым – властью и правом в сущем всём.
620. Его душа, безмолвная, мир подпирает и Её,
Все действия Его – из списков Её заповедей властных.
Счастливый и инертный лежит Он под Её стопами:
Он предлагает грудь свою Её космическому танцу,
В котором наши жизни представляют Её волнительный театр,
625. Который вынести без силы Его внутри никто не может,
Который не отринул бы никто из-за Его блаженства.
И Ею придуманы Его дела и мысли,
И бытие Его – Её простор зеркальный:
Он говорит и действует, лишь только вдохновленный Ею,
630. И подчиняются Его дела всем молчаливым Её запросам:
Покорно переносит Он удары мира,
Поскольку Её прикосновенья формируют и душу Его, и тело:
Всё путешествие Его сквозь дни текущие – Её наполненный сияньем марш;
Бежит Он по Её дорогам по курсу, заданному Ею.
635. Свидетель Он и ученик и в радости Её, и в скорби,
Партнер в грехе, творимом Ею, и в добром деле,
Он согласился с самого начала с Её дорогами, подверженными страстью,
И грозная и сладостная сила ведет по ним Его.
Все действия Её Он подтверждает именем своим;
640. Его молчание скрепляет подписью Её дела;
Во исполненье замысла спектакля своего,
По прихоти момента и настроенью своему при этом,
По ходу времени в обычном этом очевидном повседневном мире,
Где всё наполнено глубинным смыслом и странно для взора видящего,
645. А образы обычные Природы являются плетеньями чудес,
Она при помощи Его свидетельского взгляда и механизма Его силы
Развертывает вещество космического Действа своего,
Своих событий, что возносят и терзают душу, развертывает при посредстве
Силы движущей своей, энергий, могущих спасать и подавлять,
650. И Слова своего, что молвит в тишине нашим сердцам,
И своего безмолвья, что превосходит Слово высочайшее,
Своих глубин и тех высот своих, к которым движется наш дух,
Своих событий, что сплетают наших жизней ткань,
И всё, благодаря чему мы можем потерять или найти себя,
655. Событья сладкие и горькие, великие и мелкие,
Дела ужасные и светлые, и божии по сути.
Она создала в космосе империю свою,
И напоённые могуществом, и тонкие Её законы руководят тем царством.
Его сознание – ребенок на Её коленях,
660. А существо Его – обширнейшее поле для Её экспериментов,
Её пространство беспредельное – площадка для Его воззрений;
Она связует с ясным знаньем форм Времени
И творческого заблуждения ума, границы возводящего повсюду,
И случая, что носит непреклонный лик судьбы,
665. И всей Её игры со смертью, болью и Незнанием
Его несчастное бессмертие, что было отменено для нас.
Его душа – лишь атом некой массы,
А вещество Его – материал Её работ.
И в смерти сущего всего Его дух выживает.
670. Взбирается Он вверх по кратким промежуткам бытия –
Его из Ночи к Свету вековечному ведет Она.
Дар добровольный Его – беспрекословное предание себя,
При этом сила трансцендентная Его покорна Её силе.
В мистерии Её вселенского незнания,
675. В загадке Её игры непостижимой
Он действует по образу, что Ею установлен для Него.
Творение, что собрано из вещества, подверженного смерти, –
Он мыслит Её мыслями, Её волнения вздымают Его грудь;
Он выглядит тем существом, каким Она хотела б Его видеть,
680. Он – это всё, что может сделать Её мастерская воля.
Хоть кажется, что забавляется Она с ребенком собственным
Иль с куклой, взятой на одно лишь представленье, иль с рабом,
Она ведет Его по непростым своим дорогам
К свободе и господству Вечности,
685. К позиции бессмертия, стоящего над этим миром.
И даже в Его смертной жизни в обличии телесном –
В обличии путника, идущего без цели между рождением и смертью,
Мечтающего мимолётно о бессмертьи, –
Чтоб царствовать, Она его подстёгивает властно. Он принимает Её силу;
690. Он на Неё одел хомут закона, который Она же и провозгласила,
А на корону возлагает личину думы человеческой.
Сидящий на поводке Её и связанный Её капризом скрытым,
Он изучает Её дороги, чтобы хотя б на час
Он смог добиться своего, и Она стала б его волю исполнять;
695. Он делает Её рабыней своей сиюминутной страсти:
Она идет на поводу творенья своего и притворяется, что подчинилась,
Поскольку была создана лишь для него и для его же пользы существует.
Но даже побеждая Её, он – большей частью Её раб;
Он – Её подчиненный, все его средства Ей принадлежат;
700. Он ничего не может без Неё, Она спокойно правит им.
Но, вот, Он пробуждает память собственного «Я» – сути своей:
Суть видит внутри себя лик божества,
Всевышний пробивается сквозь форму человека:
Вершины высочайшие свои Она демаскирует и себя являет Его супругой.
705. До той поры Он лишь забава в Её игре;
Правитель, вроде бы, Её и в то же время непростая Её игрушка;
Живой машиной, движимой Её источниками силы,
Он действует как будто бы во сне;
Шагая автоматом по колее Судьбы,
710. Он ковыляет, ведомый хворостиной Её Силы:
Как вол трудится мышление Его во Времени полях;
И воля, которую Он мыслит своей, приобретает форму в кузнице Её.
Послушный немому руководству Природы Мира,
В движение приводимый своею собственной огромной Силой,
715. Партнером, избранным в гигантской титанической игре, –
Он сделал Её волю хозяином своей судьбы,
А Её прихоть – дозатором Его и наслаждения, и боли;
Он себя продал Её могуществу
За благо любое или любой удар по Её царственному выбору:
720. Ведь, даже в том, что чувству нашему страданием представляется,
Он ощущает сладость Её руководящего касания,
И видит в каждом своем опыте Её блаженные ладони;
Всем сердцем Он ощущает Её поступь счастья
И удивление от радости Её прихода
725. В событии каждом, в случае любом.
Всё, что Она способна делать непостижимо Его взору:
Он получает наслажденье в Ней, пловец Он в Её море,
Поклонник Он неутомимый Её блаженства миром;
Он радуется каждой Её мысли и действу каждому Её
730. И соглашается со всем, что может захотеть Она;
Стремится быть Он всем, что может пожелать Она:
Он – Дух Единый, неисчислимый –
Оставил позади себя своё уединенное бессмертие.
Он – бесконечное рождение в бескрайнем Времени,
735. Её конечное сообщество существ в Пространстве бесконечном.

Хозяин жизни в нас таится
И в прятки Он играет со своею собственною Силой;
Бог тайный медлит в каждом орудии Природы.
Как в своём доме в человеке живет Присущий нам;
740. Вселенную Он сделал полем для развлечений собственных,
Просторным залом гимнастическим для дел своих могучих.
Всезнающий – Он принимает наше состояние отсталое,
Божественный – Он входит в образ человека или животного любого;
Он – Вечный – санкционирует Судьбу и Время
745. И, как Бессмертный, развлекается со смертью.
Всезнающий решился на Невежество,
И примирился Всеблаженный быть бесчувственным.
Он – Воплощенный в мире борьбы и боли –
Как платье надевает радость или горе
750. И пьет свой опыт, как будто крепкое вино.
Он, чьё превосходство правит Просторами, наполненными смыслом,
Сейчас Пророком пребывает в глубинах наших подсознательных –
Отдельной одинокой просветленной Силой.

Он – Абсолютный, Совершенный, Уникальный –
755. Свою немую Силу из Безмолвия призвал,
Где та лежала в тишине невыразительной, бесформенной,
Храня от Времени во сне недви́жимом своём
Невыразимое могущество уединенности Его.
Он – Абсолютный, Совершенный, Уникальный –
760. В безмолвии вступил в пространство наше:
Бесчисленным всем лицам он форму «я» в себе придал;
Своею силой Он выстроил обличье миллионов;
Он пребывает в тех, кто существует в его Просторе одиноком;
Его – весь космос, и только Он в нём Временем является.
765. Неуязвимый, Абсолютный, Совершенный –
Он тот, кто пребывает в нас, как сущность наша тайная,
Примерив на себя несовершенства маску.
Он сделал обитель плоти эту своею собственной,
Свой образ вбросив в человеческий размер,
770. Чтоб мы могли взрасти к Его размеру;
Затем Творец нас переплавит
В фигуру божества и замысел наложит
Бога на отливку смертного,
Тем самым возвышая жизнь конечную до бесконечия Его,
775. Соприкасая с вечностью мгновенье это.
Преображение это – земли долг небесам:
С Всевышним повязала человека взаимная порука.
Его природу мы должны примерить на себя, как Он примерил нашу;
Мы – Бога сыновья и быть должны точь-в-точь как Он:
780. Взрастить должны божественное мы в его частичке человеческой.
Жизнь наша – это парадокс, Бог – ключ к его разгадке.

Меж тем, всё – только тень мечты, в которой
Для неподвижного и размышляющего духа
Сам он и жизнь его лишь надевают выражение мифа –
785. Обремененье долгой, ничего не значащей поэмы.
Ибо ключ скрыт, его содержит Несознание;
Бог тайный пребывает за его порогом.
В теле людском, что темнотою окружает Дух бессмертный,
Он – безымянный Обитатель, который наделяет силами незримыми,
790. А также риском непредвиденного результата
Обличия Материи и побуждения, за мыслями стоящие;
Он – всемогущее, сокрытое Влияние –
Сидит неощутимо для обличья, в котором пребывает,
И знание своё скрывает, чтобы ум искал его.
795. Как странник в мире, созданном Его же мыслями,
Среди контрастов истин и ошибок Он кружит,
Чтоб найти ту мудрость, что, по большому счету, принадлежит Ему.
Он ищет самого себя, как позабывший,
Как тот, кто свет пытается найти, потерянный внутри себя:
800. Как житель временный, что задержался в местах чужих,
Он к дому путешествует, которого не помнит боле.
«Я» собственного истину пытается найти тот, кто и есть та Истина;
Он сам – Игрок, который стал игрою,
Он сам – Мыслитель, который этой мыслью стал;
805. Он сам – те многие, что прежде были Единым бессловесным.
В обличьях символических вселенской Силы,
В её живых и неодушевленных знаках,
В сплетении событий её сложных
Он изучает чудо непрестанное – Он изучает самоё себя,
810. Пока в тысячу раз бо́льшая загадка не будет решена
В одном отдельном свете всевидящей Души.

Таким был договор с Его супругою могучей
Ради любви Её, соединился Он с Нею навек,
Чтоб следовать по курсу временному вечности
815. Средь драм магических Её внезапных настроений,
Чтоб следовать сюрпризам Её замаскированной Идеи,
Превратностям Её бесчисленных причуд.
Нам кажется, две цели у Него, но они обе – лишь одно.
И созерцают они друг друга поверх владений Времени;
820. Дух и Материя – их и начало, и завершение.
Искатель Он в формах жизни скрытых смыслов
Обширной, неотмеченной ещё на картах, воли великой Матери –
Нам примитивной, кажется, загадка Её земных дорог.
Исследователь Он и мореплаватель
825. Во внутреннем, укрытом тайной, беспредельном океане.
Искатель приключений Он и космолог
Магической земной малоизвестной географии.
По плану четкому закона для материальных Её творений,
Где кажется надежным всё, и изменение любое не меняет ничего,
830. Хотя конец и остается нам навеки неизвестным,
И вечно неустойчив жизни переменчивой поток,
Его дороги предопределяет для него безмолвная судьба;
Как остановки на пути потока веков летящих, себя являют земли твердые,
Которые прельщают и побуждают задержаться ненадолго;
835. Затем ум заставляют двигаться вперед иные перспективы,
Поскольку не приходит он к конечной точке безграничья,
Поскольку нет и убежденности последней, что может сделать передышку мысль,
И нет в переживании души конечной остановки.
Граница, дальние края, в которых никогда Он не был,
840. И совершенство то, которого пока что не достиг, к нему взывают
Из пределов дальних незримого доселе мира:
Лишь долгое начало было завершено.

Он – мореплаватель в потоке Времени,
Неторопливый первооткрыватель вещественной Вселенной,
845. Который с жаром бросился в рожденье это малое телесное
И изучал свое умение посредством крошечных частичек «я»,
Теперь рискует в бесконечьях неизведанных,
Как путешественник по океанам Вечности.
В начале этом движения по миру – исходном, отправном –
850. Его мы видим не замечающим свою божественную силу
И посвященным лишь слегка в безбрежный её промысел.
Искусный капитан непрочного суденышка,
Торговец мелкими недолговечными товарами –
Цепляется за берег он сначала и избегает неизведанных широт,
855. И не рискует смело встретить океан далекий и опасный.
Усердно ходит он по узкому прибрежному маршруту,
И плата отмеряется ему от порта к порту
Согласно с неизменным безопасным этим хождением по кругу –
Не ставит он на карту новое, невиданное им.
860. Но, вот, он слышит звук морей широких.
Раскинувшийся мир огромный зовет его к местам далеким
И к путешествиям под свод видений значимых,
К народам неизвестным и берегам ещё не покоренным.
Киль корабля его торгового надежно держит строй
865. И служит мировой торговле сокровищами Времени,
Срывая пену с моря, великого и окруженного со всех сторон землею,
Чтобы достичь в далеких странах той самой неизвестной гавани
И рынки там открыть для процветающих ремесел жизни,
Для тюков с товарами богатыми и для полотен разноцветных, статуэток,
870. Игрушек драгоценных, привезенных для детских игр,
Изделий тленных тяжкого труда,
Вещей великолепных, преходящих – добытых и теряемых во днях.
Или пройдя сквозь скальные столбы ворот,
Но не рискуя рассекать еще никем не названные океаны
875. И путешествовать в мечту о дальних далях,
Плывет вблизи он побережий незнакомых
И гавани находит новые там – в островах, штормам открытых,
Или, ведомый надежным компасом своею мысли,
Выныривает он сквозь дымку яркую, скрывающую звезды,
880. И следует маршрутами торговыми Неведения.
Корабль его несется к неоткрытым берегам,
Он открывает там немыслимые континенты:
Искатель островов Благодаренья –
Он оставляет земли прошлые и дальние моря пересекает,
885. И символом его предмета поиска становится извечное;
Жизнь для него меняет временем воздвигнутые сцены,
Те образы, что застилают бесконечность.
Ограничения земные отступают, и в атмосфере окружающей
Полупрозрачная вуаль уже не застилает его взор.
890. Он пересек уже пределы мысли смертной и надежды,
Достиг границы мира и смотрит пристально на то, что позади;
Там тела смертного глаза свой погружают взор
В Глаза, что наблюдают вечность.
Другой великий мир исследовать здесь должен путешественник по Времени.
895. Вот, наконец, он слышит пение на горних тех высотах,
И даль с ним говорит, и вырастает неизвестное пред ним:
Пересекает он незримого границы,
За грань выходит взора смертного
На виденье себя и сущего, что внове для него.
900. Он – дух в незавершенном мире,
В котором мир его не знает и не может сам познать себя:
Поверхностная значимость его безрезультатных поисков
Приобретает более глубокий смысл для внутреннего виденья;
И его поиск – это поиск света темнотой,
905. Бессмертья – жизнью смертной.
В сосуде том земного воплощения
Сквозь узкие ограды ограниченного чувства
Он наблюдает Времени магические волны,
Где ум, луне подобный, освещает мира темноту.
910. Видны там, вечно уходящие от взора,
Лишь очертания туманного загадочного берега,
Как если б они были светом прорисованы мечты неясной, призрачной.
Он – мореплаватель по морю Несознания бездонного –
Плывет сквозь звездный мир надежды мысленной
915. На палубе Материи к сияющему солнцу духа.
Сквозь шум и крик многоголосия земли,
Сквозь вознесенные и неизвестные безмолвья,
Сквозь странный серединный мир под небесами божьими
Идёт он к цели, находящейся вне карт земных,
920. Вне всех земных меридианов и параллелей.
Зачем он сквозь неведомое держит путь, и что за миссию секретную
Доверила ему божественная Мать, никто не знает.
В сокрытой силе всемогущей Её воли,
Её дыханием ведомый сквозь вздрагивающие глуби жизни,
925. Сквозь грохот молний и безветренную тишь,
Сквозь мглу, туман, в котором ничего не видно,
Несет он на груди своей Её распоряжения, скрепленные Её печатью.
Позднее он узнает, открывая манускрипт мистический,
Идет ли он к пустому порту в том Незримом,
930. Или, вооруженному Её указом, ему открыть придется
Новый ум и тело новое в чертогах Бога
И в Его доме славы Бессмертное взлелеять,
И с Бесконечностью единым сделать всё конечное.
Сквозь горькие потерянные годы, которым несть числа,
935. Его блуждающую лодку вперед толкают ветры океанские Её:
Плеск волн космических во время этого движения
Распространяет слухи вкруг него и риск, и зов.
Он следует всегда в потоке Её силы.
Плывет он через жизнь и смерть, и через жизнь другую,
940. При этом путешествуя и пробудившись, и во сне.
Ему присуща мощь Её оккультной силы,
Которая его связует с судьбой его творения,
И никогда не сможет Путешественник могучий успокоиться,
И никогда не сможет прекратиться мистическое плавание это,
945. Пока не будут несознанья сумерки извлечены из человеческой души,
Пока не овладеет утро Бога ночью человека.
Пока Природа существует, Он пребывает в ней,
Поскольку, без сомнения, Он и Она – едины;
Ведь на груди своей хранит Её Он даже во время сна.
950. И кто бы ни ушел, Её он не оставит,
Чтоб без неё покоиться в Непознаваемом.
Есть истина, которую познать необходимо, работа, которую необходимо сделать;
Её игра реальна – Он некую Мистерию осуществляет:
В космическом непостижимом капризе Матери есть план,
955. Намерение в Её игре обширной и случайной.
Она всегда его обдумывала – с первого рассвета жизни,
И волю эту постоянную скрывала своей игрой,
Чтоб Личность пробудить в безличной Пустоте
И Светом Истины сразить тяжелые земные корни транса,
960. Чтоб разбудить «я» спящее в глубинах неосознающих,
И Силу воскресить потерянную в этом сне змеином,
Чтобы из Времени могли смотреть глаза Извечного,
А мир смог проявить божественную явь,
Ибо для этого Он свою вечность чистую оставил,
965. И плоти ношу тяжкую Он возложил на дух,
Чтоб семя Божества смогло в Пространстве, разума лишенном, дать свой росток.