Архив Тега для: Савитри

Божества Низшей Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 5)

Божества Низшей Жизни

Книга II. Песнь 5

Застывшая и ограниченная сила в неизменяемых и косных формах –
Таким увидел царство низшей жизни Ашвапати:
Несчастный закоулок в вечности.
На грани Мысли существовал он
5. И защищен был скорлупой Неведенья.
Тогда, познать пытаясь тайну мира, пред ним лежащего,
Он эту скудную обочину окинул взглядом,
Чтоб вывести из темноты на освещенную поверхность
Ту Силу, которая мир этот двигала, и Мысль, которая его создала,
10. Навязывая малость Бесконечью самому,
Чтобы увидеть дух, который правит этой малостью,
Божественный закон, что предоставил ему право быть
И требовать себе Природу и потребность для неё во Времени.
Он погрузил свой взор в осаду мглы,
15. Которая покрыла этот плохо освещенный островок,
Повсюду окруженный облаками и морями полного неведенья,
И охраняла его от Истины и Света, и «Я» всевечного.
Как если бы прожектор грудь слепую Ночи насквозь пронзил
И проявил как будто в Пустоте открывшиеся глазу
20. И хижины людские, и деревья, и самих людей, –
Так из-под своих покровов проступило скрытое,
И в ярко-белой вспышке виденья оно пред ним предстало.
Лишенные покоя, примитивные, снующие без остановки, людские массы
Кишели там неясными, непримечательными толпами.
25. Под пеленою тайны, окутывающей сцену мира,
Низшие божества деяний низших Времени,
Трудившиеся в стороне от надзирающего глаза Неба,
Плели интриги втайне от творений, которыми они играли,
И маленькие заговоры в королевстве своем мелком,
30. Попутно развлекаясь измышленьями, несбытными надеждами,
Недолгими опасными шагами и путями маловажными,
Валянием души продажной в темноте и грязи
И раболепием, бесчестием холуйствующей жизни.
Пугливая и пестрая толпа привиделась ему –
35. Кружение странное магических мастеровых,
Формующих пластичную ткань жизни,
Какое-то семейство эльфов, какой-то вид элементалей .
Свечением непривычно ярким пораженные, в тенях возникли,
Как будто были присущи тем теням, лихие чертенята
40. С кривыми лапами и лицами звериными резными
И сказочники-лешие, иссохшие как гоблины и ростом с маленькую фею,
И джины беспристрастные, но низкие, бездушные,
И потерявшие приют небесный падшие существа,
И странствующие божества, охваченные пылью Времени –
45. Опасные, заблудшие, несведущие, но владеющие силой,
Полуживотные с полубожественным настроем и обличьем. Читать далее

Царства Низшей Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 4)

Царства Низшей Жизни

Книга II. Песнь 4

Трепещущий пугливый ненадежный мир,
Что порожден был встречей грустной и темнотой затмения,
Возник в той самой пустоте, где Жизнь уже оставила свой след, –
Живая тьма, движенье ищущее, смутное.
5. Там были судороги силы, сознательной всего наполовину
И пробудившейся с трудом от Несознания сна,
Которое привязано к Неведенью, ведомому инстинктом,
Чтобы Сознанием стать и овладеть всем миром.
Сила-наследница утраты, бедности, одолеваемая памятью,
10. Что ускользает, когда стараешься воспользоваться ею,
И нас забытыми надеждами терзает, которые всплывают снова,
Старалась слепо, двигаясь наощупь,
Заполнить гибельную, болью раздираемую брешь между
Страданием земли и тем блаженством, откуда пала Жизнь.
15. Тот мир, что постоянно ищет упущенное им, охотится за радостью,
Которую земля не оказалась в состоянии сохранить.
Неумиротворенное волненье слишком близко к вратам людским,
Чтоб на планете косной, материальной спокойно пребывать:
Мир этот соединил свой голод с голодом земли,
20. Он дал закон стремления всем нашим жизням,
Он сделал нашу духовную потребность бездонной пропастью.
В смертные дни и ночи вошло Влияние,
Оно накрыло тенью расу, рожденную во времени;
В потоке бурном, в котором скачет невидимый пульс сердца,
25. А нервное биение чувства пробуждает ощущение,
Что отделяет Ум сознательный от сна Материи,
Скитался зов, не знающий совсем, зачем сюда пришел он.
Земли коснулась Сила запредельная;
Покой, который мог быть вечно, не смог быть больше;
30. Бесформенная острая тоска обуревает сердце человека,
В его крови – вопль, зовущий к счастью:
Без этого бродил бы он по вольной солнечной земле
С умом животного, не помнящим о боли, детским,
Иль жил счастливой безразличной жизнью, как мир растительный. Читать далее

Величие и Падение Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 3)

Величие и Падение Жизни

Книга II. Песнь 3

Широким и негладким был путь, влекущий к восхождению.
Внимая зову беспокойному возвышенной Природы,
Он пересек границы Духа, воплощенного в телесное обличие,
И на поля вступил обширные и смутные,
5. Где было все изменчиво, сомнительно и не бесспорно,
Вступил в мир поиска и тяжкого труда без передышки.
Как тот, кто Неизвестное встречает лицом к лицу,
Как вопрошающий, ответ которому дать некому,
Как привлеченный к той проблеме, которая никем не решена,
10. Всегда с неясной верой в ту дорогу, которая пред ним лежала,
Всегда влекомый к некой неустойчивой, непостоянной цели,
Он двигался по миру, населенному сомненьями,
В изменчивых пределах основы нестабильной.
Перед собою видел он никем не достижимую границу,
15. И с каждым шагом, приближаясь к ней, ему казалось,
Что, подобно миражу, граница эта отдалялась на такой же шаг.
Скитание там было без места для пристанища –
То был путь беспрерывный по бесчисленным дорогам.
Того, что радовало сердце, он не нашел;
20. Блуждая неустанно, искал он и не мог остановиться.
Жизнь там есть манифест Непредсказуемого,
Движение морей неугомонных, бесстрашный
Продолжительный прыжок души в Пространство неизвестное,
Мучительный конфликт в Покое вечном,
25. Порыв и страсть безмерной Бесконечности.
Там, принимая образ всякий, что пожелает воображение её,
И избегая ограниченья определенных форм,
Она отбросила все безопасные пути, уже испытанные ею и известные.
И несмотря на страх, что неустанно во Времени присутствует,
30. И не страшась Судьбы, что неотступно следует, и скачущего Случая,
Она несчастия воспринимает, как риск обыкновенный;
Беспечная к страданию и беззаботная к падению и греху,
Она опасности встречает и бьется за открытия
В доселе неизведанных пространствах человеческой души.
35. Она лишь только кажется экспериментом долгим,
Источником опасности невежественной Силы,
Которая испытывает истины, и высшей не найдя,
Стремится дальше, результатом не довольная и не уверенная в нём. Читать далее

Царство Тонкой Материи (“Савитри”. Книга II. Песнь 2)

Царство Тонкой Материи

Книга II. Песнь 2

В неощутимой сфере своей сокрытой сущности –
Этой опоре сильной нашего слабого внешнего существования,
Которая отделена от зрения людского глухой земной оградой, –
Столкнулся он с кристально чистым магическим пространством
5. И обнаружил жизнь, которая была бесплотной там,
И свет, что делал зримым мир нематериальный этот.
Изящная ступень волшебной иерархии,
Царство чудесного искусства тонкой Материи
Обрисовало контуры свои на фоне ярких оттенков неба,
10. Из легкого тумана и сверканий транса проявляя
Великолепье колдовское лика своего.
Мир форм чудесных лежит поблизости от нас,
Вся суть вещей там истинна, все образы прекрасны
И не подвластны искажающему зрению земному.
15. В той яркой и непостижимо чистой атмосфере
Глаза стали открытой дверью в покои небесных чувств,
Стал музыкой наполнен слух, очарованьем – осязанье,
А сердце стало ощущать глубокое дыханье силы.
Там – в этом мире – пребывают чистые начала земной природы:
20. Там планы совершенные, где она лепит свои работы
И где хранятся результаты отдаленные её тяжелого труда,
В покое пребывают в рамках установленной судьбы.
Там тщетные попытки иль понапрасну совершенные дела
Уже нанесены на карту и расписаны во времени,
25. И будущих её владений являют образ
В роскошных контурах, очерченных желанием.
Златой исход запутанных сюжетов ума людского,
Богатства, не охваченные нашей жизнью или ещё не найденные
И не запятнанные грязью смертной мысли,
30. Нас ждут покорно в этой светлой атмосфере.
Там постигаются неясные начала наши,
Там серединные условия прописаны в предвиденьях,
А все достигнутые результаты уже предвосхищёнными живут.
Сверкающий свод плана нисходящего людского
35. Путь преграждает даровым благодеяниям небес
И пропускает только сквозь решетки золотые
Могучего дыханья струи малые иль только кольца ароматные;
Предельную способность ума земного он защищает от
Бессмертных солнц и от потока струящихся сил Бога,
40. Но всё же пропускает радужное необычное свечение
И росы светлые, что падают с небес Бессмертия.
Зал проходной для Сил, что в ход приводят наши дни, –
Оккультный перевал за стенами Природы грубой –
Прозрачный зал, где Разум в браке с Формой сочетается
45. Сокрыт за гобеленом сновидений;
Божественные смыслы проскальзывают сквозь него, как сквозь вуаль,
Вид изнутри его скрепляет внешнюю земную сцену.
Тончайшее сознание с чертами счастья настоящего
Владеет ритмом, достичь которого не может наше осязание,
50. И чистотою чувств, которых мы не ощущали никогда;
Его взаимодействие с Лучом бессмертия стремит
В земных попытках наших скоротечных
Достигнуть красоты и совершенной формы в сущем. Читать далее

Лестница Миров (“Савитри”. Книга II. Песнь 1)

Лестница Миров

Книга II. Песнь 1

Шел в одиночестве он – лишь окружающее Бесконечье
И Непознаваемое свыше смотрели на него.
Всё можно было здесь увидеть, что сокрыто от взора смертного,
Всё можно было здесь узнать, что ум постичь не сможет и вовек;
5. Всё можно было сделать здесь, на что не смеет и решиться воля смертного.
Движенье беспредельное наполнилось покоем беспредельным.
В существовании глубоком, совершенном, внеземном,
Которое сродни и мыслям нашим, и мечтам иль порождает их,
В котором Космос это души обширный эксперимент,
10. В каком-то нематериальном веществе, соединенном
С нашим сущим миром единством глубочайшим,
Возникла Неизвестного вселенная.
Самотворение без остановки и без перерыва
Открыло грандиозность Бесконечья:
15. Оно включило разом в риски своей игры
Несметное число своих капризов и энергий
И образы миров – фантазий её Истины,
И все стереотипы проявлений свободы её Силы,
Которая в поток Вечной Стабильности вливала
20. Вакхический восторг и пир Идей,
Страсть и движение бессмертной вечности. Читать далее

Йога Царя: Йога Свободы И Величия Духа (“Савитри”. Книга I. Песнь 5)

Йога Царя: Йога Свободы И Величия Духа

Книга I. Песнь 5

Он знание это получил впервые от обычных смертных.
Допущенный преодолеть скрывающую светлый ум завесу,
Которая висит меж нашей мыслью и абсолютным виденьем,
Он обнаружил дверь мистическую в мир оккультный,
5. Что существует рядом с родником предвиденья в душе,
И заглянул туда, где пребывают крылья райского блаженства –
В пространство молчаливое, в котором всё известно изначально.
К сомнениям разным и всяким убеждениям безразличный
И жаждущий лишь одного реального открытого толчка,
10. Он разрубил оковы разума, что оплетают сердце человека,
Отбросив прочь ярмо материального закона.
Привычки тела теперь уже не связывали силу духа:
Хотя жизнь прекратила своё биенье, не вторглась смерть в него –
Отважился он жить, когда дыхание с мышлением затихли.
15. Так смог шагнуть он в то магическое место,
Которое увидеть вряд ли можно торопливым взором,
На миг лишь отвлеченным от всяких разных размышлений разума,
От бедности земного взгляда на Природу.
Всё, что познали Боги, здесь было всем известно.
20. Здесь, в зале сокровенном, закрытом и безмолвном
Хранятся рукописи все без исключения вселенского писца;
Есть там скрижали и священного Закона,
И список Книги Бытия.
Присутствуют там тексты и глоссарий правды Вед.
25. Там ритмы и параметры движений звезд,
Что знаменуют все движенья человеческой судьбы –
Те значимые силы чисел и форм земных,
Тот тайный код истории людского мира,
Соотношение Природы и Души –
30. Записаны во глубине таинственного сердца Жизни.
Здесь в проблесках пространства памяти людского духа
Он смог восстановить те проливающие свет заметки на полях
Двусмысленного, неразборчивого свитка, записанного световыми точками,
И прояснить преамбулу, условие спасительное
35. В том темном Соглашении, при помощи которого царит всё то,
Что поднимается из сна Природы материальной,
Чтобы в другие, новые одежды облечь Предвечного.
Он смог перечитать сейчас и заново истолковать в том свитке всё:
Причудливые символы, разрозненные, трудные для понимания знаки. Читать далее

Тайное Знание (“Савитри”. Книга I. Песнь 4)

Тайное Знание

Книга I. Песнь 4

Достиг он той вершины, с которой его взору открывались выси горние.
Начальные сближенья наши с бескрайным, безграничным Бесконечьем
Сверканиям зари подобны, что алеет на далеком горизонте,
Пока не появилось величаво солнце, сокрытое ещё за небосклоном.
5. Сейчас мы видим только тень того, что позже будет совершаться.
Земной взгляд в Неизвестность отдаленную
Лишь предисловье к восхождению геройскому
Души людской из состоянья блёклого земного
К открытью внутреннего существа, которое потом великим станет,
10. К сверканиям далеким Света вековечного.
Мир этот наш – начало и основа,
Где Жизнь и Разум осуществляют те мечты, что сами и задумали;
Но, всё ж, реальность строить здесь должна божественная Сила.
Мы есть совсем не малость, ограниченная смертью:
15. Бессмертные просторы, позабытые сейчас,
Открытия ждут в «я» наших высших;
Высоты безграничные, глубины бытия – всё это, конечно, наше.
Сродни невыразимой Тайне, Мистике
И вечности во Времени, несбывшемся ещё,
20. Небесным Ближним выси те Природы.
На царства горние, сокрытые от наших поисков,
Что далеки безмерно от путей проторенных поверхностной Природы
И высоки настолько, что простые смертные дышать не могут там,
Нам указует позабытое в глубинах наших кровное родство,
25. А робкий голос транса и молитвы
Зовет к тем светлым безграничьям, что утеряны сейчас.
Когда мы даже в наши души не в состоянии заглянуть
Иль остаемся, погрузившись целиком, в сознании земном,
Всё ж есть в нас нечто, что взрастает к свету –
30. Ведь есть и светлые места, и небеса спокойные,
Как и сокровищницы блеска и экстаза,
И храмы божеству, которого никто не может видеть. Читать далее

Йога Царя: Йога Освобождения Души (“Савитри”. Книга I. Песнь 3)

Йога Царя: Йога Освобождения Души

Книга I. Песнь 3

Желание вселенной явило свету появление Савитри в теле бренном.
Передний край извечных поисков возглавив,
Главный герой в этом таинственном спектакле,
Где Неизвестное исследует себя в различных формах
5. И ограничивает свою вечность предопределенным сроком,
А Пустота слепая создает усилья, чтобы жить и видеть,
Герой-мудрец и труженик, творящий совершенство,
Внёс силу светоносную в стремленье молчаливое Земли.
Из высших сфер дух Ашвапати опустился
10. И в поле зрения людского недолговечного попал –
Был он посланцем к нам из вечности далекой.
Его рожденье было символом и знаком –
Лучом, ведущим человека по неизведанным земным дорогам;
И человеческая суть его, подобная прозрачному покрову,
15. Скрывало то Всеведущее, что за руку ведет незрячий мир.
С космическим Пространством, Временем был тесно связан он,
Земле и человеку выплачивая Бога долг,
Поскольку в праве этом был, являясь Ему сыном.
С невежеством, присущим смертным, хоть и соглашаясь,
20. Всезнание его несло всем людям Свет невыразимый.
Подобно силе некой Постоянства изначального,
Притянутой к мгновениям потоку,
Хранил в себе он образ всех Пространств, лежащих позади мгновений этих:
Была в нем мощь, Непостижимому присущая.
25. Архивовед всех тайных знаков Реальности потусторонней,
Сверхчеловеческих мечтаний охранитель –
Печатью был отмечен он воспоминаний мощных,
И грандиозные лучи их лил он на человеческую жизнь.
И долгим ростом были дни его навстречу Вседержителю.
30. Направленное к небу существо, питающее свои корни
Пищей из источников оккультных и духовных,
Взбиралось белыми лучами навстречу к еще невидимому Солнцу.
Его душа была посланником всей вечности,
Был ум его похожим на огонь, вздымающийся к небесам,
35. А воля – охотником, стремящимся идти по следу света.
Был каждый вздох его подобен всплеску океана,
Каждое действо носило отпечаток бога,
Мгновенье каждое было как взмах могучих крыльев.
И небольшой кусочек нашей смертной жизни,
40. Которого коснулся житель тех высот,
Живого Бесконечья становился игровой площадкой. Читать далее

Исход (“Савитри”. Книга I. Песнь 2)

Исход

Книга I. Песнь 2

На время опустившись в мыслей тайники,
Савитри разум переместился к многоликим воспоминаньям прошлого,
Ожившим вновь, и осознал цель их прихода:
Воспоминанья, угасая, в ней нерушимо жили;
5. То прошлое, как призрак «я» невидимый и роковой,
И преходящий, и исчезающий из преходящих глаз,
Несло в своей груди фантомной будущее наше.
По следу быстро исчезающих событий, повернутому вспять,
Неумолимо двигался поток минут.
10. На берегу таинственного этого излива,
Что населен был видами известными, исчезнувшими ныне,
И о́бразами тонкими того, что раньше было,
Стоял свидетель-дух Савитри, обозревая Время.
Всё то, о чем она мечтала и на что надеялась, всё, что сбылось,
15. Умчалось на орлиных крыльях в Лету сквозь небеса ожившей памяти.
Как будто в многоцветьи внутреннего жаркого рассвета
Широкие дороги и тропы милые, влекущие по жизни,
Предстали пред её, как солнце, чистым, всё фиксирующим взглядом:
От ярких дней в стране чудесной детства
20. И юности, парящей среди лазурно-синих гор и райских рощ,
И крыльев ослепительных Любви
До темного оцепенения под молчаливой тенью рока,
Когда в последнем повороте с адом состязались небеса.
Двенадцать страстных месяцев вели ко дню несчастья.
25. Нисходит полная и сверхъестественная тьма
На человека иногда, когда он начинает приближаться к Богу:
Приходит час, когда недостает всех средств его Природы;
Тогда из-под Неведения защиты вытесненный разом,
Отброшенный назад к своим элементарным изначальным нуждам,
30. Он должен скинуть, наконец, с себя свою поверхностную суть
И неприкрытой стать сущностью, что обитает внутри него:
Такая участь для Савитри выпала в тот день.
Настал момент решить, должна ли жизнь напрасной быть
Иль нужно пробудить в себе бессмертную стихию,
35. Такую свою волю, что тела своего судьбу отменит.
Ведь, только Дух бессмертный своею вечной силой
Ярмо, рождением наложенное бренным, может снять.
И только это «Я», что создает тот самый образ «я»,
Может стереть весь этот ряд застывший, непрерывный,
40. Что именами разными соединяет все бесчисленные жизни,
Личины эти разные, забывшие себя,
И скрытно наблюдает в сознательных деяньях наших
За шлейфом старых забытых мыслей и поступков,
Не признавая завещаний от наших погребенных «я» –
45. Наследства тягостного наших форм, исчезнувших навек,
Вслепую принятого телом и душой.
Был в этих наблюдениях как будто эпизод забытого рассказа:
Утеряно его начало, мотив и фабула сокрыты;
История, прожитая однажды, всё подготовила и создала
50. Судьбу, дарованную нам сейчас – дитё энергий прошлых жизней.
Вот этот стойкий ряд космических последствий,
Скрепленных прочно связями сокрытыми и неизбежными,
Должна была Савитри разорвать и низвести одной лишь силой своей души,
И прошлое свое – преграду на пути к бессмертью –
55. Ей нужно было сравнять с землей и заново сформировать свою судьбу.
А диалог с Богами изначальными,
Которые встречают на границах неизвестного,
Её души спор с воплощенным Небытием
В опасной, смутной обстановке ей нужно было выиграть:
60. С бесформенной Причиной должно было столкнуться существо её,
И всей вселенной противопоставить одно лишь «я» своё.
Там, на вершине голой, где «Я» стоит перед пустым Ничто,
А жизнь теряет смысл, и у любви опоры нет,
Свое решение нужно защитить Савитри на грани смерти,
65. В пещере угасания людей о беззащитном требовании жизни заявить
И право отстоять своё быть и любить.
Необходимо изменение внести в устройство строгое Природы;
Она должна добиться освобождения от прошлого оков,
И старый счет страданья погасить,
70. И вычеркнуть из Времени соединенный длинный долг души,
Тяжелые обременения кармических Богов
И медленную месть неумолимого Закона,
Тяжелую необходимость вселенской боли
И жертву тяжкую, и результат трагический.
75. Она должна прорваться за барьер, где Время не существует вовсе,
Проникнуть глубиною мыслей в чудовищную тишь Пустоты,
Взглянуть в страдающие от одиночества глаза бессмертной Смерти
И обнаженным духом своим измерить Бесконечность ночи.
Великий миг, страданье приносящий, теперь стал ближе.
80. Словно у войска, одетого в броню и марширующего к своей судьбе,
Те дни последние и долгие прошли тяжелой поступью,
Хотя и долгие, но всё же быстротечные и слишком приближавшие конец.
Одна средь множества любимых лиц,
Одна, осознающая, среди сердец счастливых, неосознающих –
85. Дух, защищенный её бронею, дежурство нес в те самые часы,
Прислушиваясь к потрясающим предвиденным шагам
В сокрытой красоте не свойственных для человека чащ.
Как воин на арене смолкшей, грозной,
Она стояла ради мира, не знающего ничего об этом:
90. Не ожидая помощи, Савитри сберегала Силу внутри себя;
Отсутствовали здесь глаза земных свидетелей;
Природа одинокая внизу и Боги наверху
Лишь были очевидцами того наполненного мощью спора.
Суровые холмы, стремящиеся к небу, были вокруг нее,
95. Обширные зеленые леса с их шелестом глубокомысленным,
Невнятно бормотавшие приглушенное заклинание.
Густая, пышная и красочная жизнь, сокрытая от всех, сама в себе,
Задрапированная в монотонность насыщенно-зеленых ярких листьев,
И множество цветов веселых в пестрых солнечных лучах
100. Стеною окружили сцену судьбы её, уединенную от всех.
Там поднялась она к высотам духа своего:
Дух-гений тех немыслимых безмолвий,
Что душу пропитал её своим бескрайним одиночеством,
Открыл ей чистую реальность её сути,
105. Соединив вплотную Савитри с этим окруженьем.
То одиночество часы её людского воплощенья подняло
До уровня основы вечной, уникальной.
Сила прямых и очень скромных нужд
Уменьшила всю тяжесть повседневных человеческих забот,
110. Обременительную массу потребностей ненужных,
Оставив только тонкий и первичный слой простых физических желаний;
Земли же первобытной потрясающая первозданность,
В раздумья погрузившийся глухой массив деревьев
И в размышлении застывшее сапфировое небо,
115. И значимость формальная неспешно шествующих месяцев
Оставили обширное пространство ей для Бога и надежды.
Так её драмы прожит был сияющий пролог.
Для вечности шагов установилось место на земле –
Одно среди томления лесов.
120. За ним присматривали острые лучи стремленья,
Взирающие сквозь золотистый Времени просвет.
Здесь тишина, подслушивая, ощутила слова еще несказанные ею,
Часы совсем забыли здесь о движеньи, ведущем к печальным измененьям.
С внезапностью, присущей божественным пришествиям,
125. Вновь повторяя чудо нисхожденья первого
И превращая в восхищенье вялое земное движение по кругу,
Любовь пришла к ней, затмевая мрак и смерть –
Так бог Любви нашел в ней свой совершенный храм.
С тех пор, как к небесам тянуться начало земное существо
130. На жизненном пути суровых долгих испытаний,
Луч Света ни одно творенье не несло в себе ещё –
Луч испытаний разных Богом существа людского,
Молниеносный, из небес в пучины наши.
На благородный род указывало всё в Савитри.
135. Небес наперсник, тесно связанный с просторами земли,
Возвышенный и скорый её юный дух-провидец,
Через миры великолепья и покоя шествуя,
Перелетал при помощи воображенья к явленьям нерождённым.
Савитри воля была яркой, без ошибок, с несомненным самообладаньем;
140. А ум её, как море искренности безупречной,
Неистовый в потоке, не содержал в себе волн мутных.
Подобно динамичному мистическому танцу жрицы
Экстазов чистых и совершенных, которую ведет
И вдохновляет свод откровений Истины –
145. Той самой жрицы, что танцует у богов в пророческой пещере, –
Подобно танцу, сердце тишины в руках восторга божьего
Наполнило ударами глубокими творящими –
Ударами сей притчи о рассвете – всё тело,
Что приютом оказалось божественности скрытой
150. Иль дверью золотою храма в запредельный мир.
Бессмертья ритмы в поступи её земной царили;
Её улыбка, её взгляд будили ощущение небес
Даже в материи простой, а интенсивный их восторг
Лил щедро неземную красоту на все людские жизни.
155. Деянием врожденным была её неограниченная жертвенность;
Великодушие такое же обширное, как море или небо,
Окутывало своею мощью всё, что приходило,
И создавало ощущение величья мира:
Её заботливость была как солнце нежной и спокойной,
160. А страсти пыл был в равновесии, как голубое небо.
Душа ее летела как загнанная птица,
На крыльях утомленных уносясь из штормового мира,
В стремлении достичь покоя на груди воспоминаний –
В приюте безопасной и прекрасной нежной тишины,
165. Где можно заново испить всю жизнь в потоках сладостных блаженства,
Восстановить утерянное состояние счастья,
Вновь ощутить великолепье атмосферы природы светлой,
Очистить радость под её горячим многоцветным управленьем.
Неисчерпаемая бездна состраданья, алтарь безмолвия –
170. Её душевная поддержка открыли врата небес;
Любовь её была обширней всей вселенной,
И в сердце её мог получить прибежище весь мир.
В нём пребывало божество Любви в своем величьи безграничном:
Вне атмосферы ограниченной, в неволе содержащей существо её,
175. Она могла реально ощутить дыхание духа тонкое,
Высокое настолько, что было в силах сделать всё вокруг божественным явленьем.
Ведь, даже глуби существа её являлись тайниками света.
Она была и словом, и молчаньем в одночасье,
Материком покоя, что распространяет сам себя,
180. И океаном чистого бесстрашного огня;
Безмолвие богов и сила их принадлежали ей.
В ней бог нашел такое же безбрежие Любви, как у себя,
И здесь же он обнаружил высь небес с их тонкой теплотой,
В которой двигаться он мог, как в доме своём родном.
185. В ней он увидел свою же собственную вечность.

И даже нить печали до той поры не прерывала её луч света.
С тех пор, как мысли взор в теле её, дыханьем скованном,
В теле, живущем на груди земной, непрочной, бренной,
Взор тот, с симпатией открытый к счастливым звездам,
190. Где жизнь не подвергается печальным измененьям,
Припомнил красоту, которую не открывали смертью движимые веки,
И удивился земному миру слабых хрупких форм,
Влекомых парусами Времени блистающего,
Была с ней неподвластность вечных, не рождённых Сил.
195. И хоть она склонилась под тяжестью земною,
Шаги её, всё ж, были соразмерны шагам Богов.
Дыхание земли не в силах было запятнать сверкающее зеркало:
И, не затронутое пылью нашей смертной атмосферы,
Восторг небес духовный оно всё также отражало.
200. Все те, что жили в круге света самой Савитри, едва ли видели
В извечных небесах её блистательного друга детства,
Спустившегося из царств недосягаемых
Во след пришествию её, такому яркому и притягательному, –
Парящую над нею Феникс-птицу бесконечного блаженства,
205. Парящую на крыльях, что ярким пламенели огнем:
Небес защитник, исполненный покоя, охранял дитя, направленное с миссией.
Богатой красками орбитой был первый срок её,
А годы те сменялись, как золотые одеяния богов;
И в счастье том безветренном на троне восседала молодость её.
210. Но радость эта не может продолжаться вечно:
Есть тьма в материи земной, что не желает,
Чтобы долго длилась излишне радостная нота.
Неотвратимая Рука была к Савитри слишком близко:
Так облаченная Бессмертьем попала в ловушку Времени.
215. Тот, кто встречает существ великих, взваливших бремя на себя, нашел её.
Определил он путь и испытанье тяжкое,
Избрав для страшной жертвы её души
Паденье, смерть и горе единственными стимулами духа, –
Бог сомневающийся факелом страданья этим
220. Открыл перед Савитри бездну мира несовершенного,
Призвав её заполнить пучину эту своей бескрайней сутью.
Бог царственный, безжалостный, своим спокойным взглядом
Фиксирующий Вечности ужасную стратегию,
Измерил затруднение могуществом Савитри
225. И вырыл ещё глубже пропасть, которую должно всё человечество преодолеть.
Атаковав внезапно божественную суть Савитри,
Он сделал её сердце сражающимся сердцем человека,
А силу её заставил следовать по предназначенной дороге.
Как раз для этого она и приняла обличье смертное;
230. Она пришла сражаться с этой Тенью, и ей пришлось
Лицом к лицу столкнуться с загадкой существования человека
И кратковременной борьбою жизни в ночи Материи немой.
Смириться ей с Невежеством и смертью
Или дорогу проложить в Бессмертье
235. И победить в божественной игре за человека, иль проиграть –
Выбор души её определился жребием Судьбы.
Но родилась она не для того, чтобы страдать и покоряться,
Вести вперед, освобождать была её блистательная роль.
Её соткали не из земной материи, пригодной только
240. Для деяний несерьезных, обычных Сил.
Отображение фигуры, мятущейся на полотне Судьбы,
Которую наполовину оживили для шоу преходящего,
Или фигуры, потерпевшей кораблекрушенье в Желанья океане
И брошенной в водовороты игры жестокой,
245. Швыряемой по безднам Случая,
Или творение, рожденное сгибаться под тяжестью ярма
Невольником, игрушкой Времени-владыки,
Иль пешка ещё одна, судьба которой быть продвинутой на шаг –
Шаг небольшой вперед, один, на той доске неисчислимых жизней
250. В той шахматной игре земной души с неумолимым Роком –
Так представляется фигура человека, изображаемая Временем.
Сознательное тело, Сила, породившая себя – она пришла на Землю.
В загадочном явлении текущих сумерков богов,
При тихом, странном и нелегком компромиссе
255. Природы ограниченной с Душою безграничной,
Где двигаться должно всё меж предопределенным Случаем
И равнодушною слепой Необходимостью,
Души огонь не смеет слишком высоко взлетать.
Но если он однажды встретит Пламя изначальное, глубокое,
260. Прикосновение это уничтожить может все сотворенные ограниченья,
И перед силой Бесконечья земля склонится.
Тюрьмой является весь этот необъятный материальный мир:
В нём поперек любой дороги стоит намертво врытый, твердокаменный Закон,
И стражи серые, огромные шагают перед каждыми вратами.
265. Тот серый трибунал Невежества –
Святая Инквизиция жрецов Ночи –
Сидит над приговором душе-авантюристке,
А двойственные заповеди и Кармы правило
Удерживают Бога и Титана в нас:
270. Боль с неизменной плетью, радость с платой серебром
Стоят на страже Колеса, крутящегося вхолостую.
Они в оковы заключают тот разум, что карабкается ввысь,
Печатью запечатывают сердце, распахнутое настежь;
А Смерть задерживает Жизнь, шагающую в поиске открытий.
275. Так пребывает в безопасности трон Несознания,
Пока неспешно исчезают друг за другом целые эпохи,
А Существо живое пасется за оградою священной,
И Сокол золотой не может больше в небеса взлететь.
Но, вот, поднялся кто-то и зажег огонь, не ограниченный ничем.
280. Хоть и была она осуждена той темной Силой, что ненавидит счастье,
В ужасном том суде, где жизнь должна платить за радость,
И чисто механически судья приговорил её
К мучительному испытанию бременем всех человеческих надежд,
Но, всё ж, Савитри не склонила головы перед суровым приговором
285. И сердце беззащитное не обнажила судьбы удару.
Обычно так должна склоняться воля человека, порожденная умом,
Послушная законам прошлых лет,
Без жалоб принимающая вызов этот низших богов.
Но в ней было посеяно сверхчеловеческое семя.
290. Крылья могучие мечты не смог сложить Савитри дух,
И отказался он искать обычный путь
Или, найдя, что смыслы жизни золотые все утрачены,
С землей смириться, вычеркнутой из списка звездного,
И погасить отчаяньем черным Свет, который был дарован богом.
295. Привыкшее к началам истинным и вечным,
Савитри существо осознавало свои божественные корни
И не просило смертного непрочного освобождения от боли,
И не латало неудачу соглашеньем или компромиссом.
Было известно ей, какую нужно выполнить работу и что сказать;
300. Историю души своей, ещё незавершенную, записывая
Посредством дел и мыслей, начертанных в книге Природы, –
Она не согласилась закрыть страницу жизни светлую
И отменить свое общение со всею вечностью
Или безвольным согласием своим скрепить
305. Баланс жестокий предстоящего обмена в мире этом.
Та сила, что трудилась в ней упорно с той поры, как сотворили землю,
В жизнь претворяя план великого мироустройства,
Осуществляя после смерти намеченные бессмертьем цели,
Отвергла с отвращеньем роль разочарования бесплодного,
310. В которой утрачивался смысл рождения во Времени,
И отказалась подчиниться воле случайных фактов
Иль предоставить слепому случаю высокую судьбу свою.
В себе самой она нашла надежное спасительное средство,
И право суверенное свое поставила она против железного закона:
315. Одна лишь её воля противостояла космическому принципу.
Восстало благородство это, чтоб колесо слепое Страшного суда остановить.
Незримый постучался в тайные сокрытые врата Савитри,
И её сила, возросшая стократно от этого удара молнии
Во глубине души, тотчас же пробудилась ото сна.
320. И вынесла она этот удар Того, кто убивает и спасает.
Став на пути внушающего страх движенья, невидимого простому зрению,
Преградой став ужасу маршрута, который изменить не в состоянии никто,
Она столкнулась с машинерией вселенной лицом к лицу;
Восстало сердце на пути катящегося колеса:
325. Гигантское вращенье приостановилось перед ним –
Так повстречали огонь души те непреклонные обычаи.
В её руках вдруг оказался магический рычаг,
Что вечно направляет волю Невыразимого сокрытого:
Молитва, дело мастера, велика идея
330. Соединить способны силу человека с трансцендентной Силой.
Тогда любое чудо становится всеобщим правилом,
Одно могучее деянье может изменить весь ход событий;
Единственная мысль при этом становится всесильной, всемогущей.
Сейчас всё кажется нам необъятным скопищем Природы механизмов;
335. Порабощенье безграничное материи законом
И затяжного предопределенья цепь железная,
Природы прочные и неизменные привычки, что имитируют Закон,
Её империя, подобная искусной, но не осознающей ничего машине, –
Всё это отменяет право свободной воли для человека.
340. Он кажется машиной среди машин:
При этом поршень его мозга выкачивает мыслей образы наружу,
А бьющееся сердце вырезывает образы эмоций;
И без сознания энергия как будто фабрикует душу.
Или фигура мирозданья являет признаки Случайности,
345. Привязанной к сбивающему с толку шесту Материи,
Вокруг которого Природа повторяет циклами свои вращенье.
Тогда здесь проявляется случайный ряд слепых событий,
Которых разум человека наделяет иллюзорным смыслом,
Иль Жизни инстинктивный поиск, что опирается на чей-то опыт,
350. Иль грандиозная работа погрязшего в невежестве ума.
Но, вот, приходит мудрость, и возникает ви́денье глубинное, –
Тогда Природы инструмент сам коронует самого себя её царем;
Он ощущает свою сознательную силу и существо свидетеля;
Душа его со стороны взирает за игрой Природы и видит высочайший Свет.
355. Так позади машины грубой, плотской Божественность встает.
В огне триумфа эта истина ворвалась;
Победа завоевана была для Бога в человеке,
И божество явило свой скрытый прежде лик.
Великая Мать Мира в Савитри тотчас же восстала:
360. Холодный мертвый поворот судьбы сменился выбором живым,
И поступь духа утвердилась над Обстоятельством.
Отбросила она бесчувственное, страшное, идущее по кругу Колесо,
И тотчас же остановила безмолвный марш слепой Необходимости.
Воитель пламенный с вершин непреходящих,
365. Кому дозволили своею силой открыть закрытую мешающую дверь,
С личины Смерти сбросил маску её глухого самовластья
И разорвал сознания и Времени границы.

Конец Песни второй

Савитри – Легенда и Символ

Шри Ауробиндо Савитри - Легенда и Символ

Шри Ауробиндо
Савитри – Легенда и Символ

Часть Первая

1. Книга Начал

2. Книга Путешественника Миров

3. Книга Божественной Матери

Часть Вторая

4. Книга Рождения и Поиска

5. Книга Любви

6. Книга Судьбы

7. Книга Йоги

8. Книга Смерти

Часть Третья

9. Книга Вечной Ночи

10. Книга Двойных Сумерек

11. Книга Нескончаемого Дня

12. Эпилог


“Савитри” Шри Ауробиндо

Перед тобой, читатель, поэма, проливающая свет на истинное предназначение Человека. Автор её – великий индийский мудрец, философ, йогин Ауробиндо Гхош, которого позднее стали называть Шри Ауробиндо.

«Савитри» начиналась как повествовательная поэма умеренной длинны, содержание которой основывалось на легенде, рассказанной в «Махабхарате». Постепенно насыщая содержание поэмы своим собственным духовным видением, Шри Ауробиндо превращает «Савитри» в масштабное эпическое произведение. Он поясняет: «Я использовал поэму как средство для духовного восхождения: начинал её писать, находясь на определенном ментальном уровне, а когда достигал более высокого уровня, то переписывал её… Фактически, я считал «Савитри» не завершенной поэмой, но полем эксперимента, который позволяет увидеть, насколько далеко может продвинуться поэтическое творчество, основанное на меняющемся собственном йогическом сознании писателя…».

В общей сложности поэма состоит из 3 частей, 12 книг и 49 песен. Главы поэмы Шри Ауробиндо обозначил на английском, как «Canto», поэтому в дальнейшем в переводе на русский мы будем называть их «Песнями».

«Савитри» приобрела нынешний образ, пройдя через три главные фазы. До 1920 года Шри Ауробиндо создал несколько черновиков повествовательной поэмы, пересказывая изначальным образом историю Савитри и Сатьявана, описанную в «Махабхарате». Последняя версия состояла по плану из восьми книг в двух частях, причем книги не были разделены на отдельные песни. В 1930 году Шри Ауробиндо преобразовал повествовательную поэму в эпическую. Долгое время он концентрировался на описании Йоги Ашвапати, предваряющей рождение Савитри. К 1945 году он создал новую первую часть, содержащую 3 книги и множество стихотворных песней. В третьей фазе, помимо переделки для публикации первой части, Шри Ауробиндо переработал и расширил большинство книг, написанных в первый период. Он добавил книгу о Йоге Савитри и завершил части вторую и третью. Таким образом, процесс написания поэмы продолжался до 1950 года, то есть вплоть до смерти Шри Ауробиндо. Изначально поэма была достаточно короткой и не требовала разделения её на книги и песни. Разделы были отделены друг от друга только пустой строкой. В дальнейшем поэма пересоздавалась несколько раз. Некоторые книги были переработаны неоднократно. К другим Шри Ауробиндо едва прикасался. В окончательном варианте «Савитри» содержит 23837 строк.

Следует добавить, что для понимания поэмы необходимо располагать знаниями и терминологией, характерными для восточной литературы. Чтобы облегчить это понимание, перевод поэмы снабжен сносками с примечаниями переводчика, раскрывающими смысл некоторых пассажей и слов, присутствующих в поэме.

Отдельно нужно остановиться на имени одного из главных персонажей поэмы – на имени Ашвапати. Имя Ашвапати (в поэме это человеческий отец Савитри) переводится как Господь или Бог Лошади, Бог Тапасьи – концентрированной энергии духовного стремления, помогающей нам подняться из смертного состояния к бессмертным планам. Мы знаем, что в Ведах образ Лошади символизирует энергию. У всех нас есть Лошадь внутри нас, и обычно мы не контролируем её полностью. Ашвапати – бог, мастер своих энергий, и он может направлять их на осуществление своих целей и стремлений совершенным образом. В беседах с учениками Шри Ауробиндо говорил: «Ашвапати, отец Савитри – это Бог Энергий… Ашвапати – Йогин, который ищет средства, чтобы вывести мир из неведения».

Многие считают, что Йога Ашвапати, о которой рассказывается в первой части поэмы, это духовная автобиография самого Шри Ауробиндо, которого идентифицируют с царем Ашвапати. Делать такое сравнение слишком буквально не следует. Ашвапати – аспект Шри Ауробиндо, а эта поэма является продуктом его сознания, основанном не на воображении, а на духовном опыте, и очень многое из того, что касается Ашвапати в поэме, хорошо соотносится с тем, что открыл Шри Ауробиндо в своей собственной йоге. Читать далее

Божества Низшей Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 5)

Божества Низшей Жизни

Книга II. Песнь 5

Застывшая и ограниченная сила в неизменяемых и косных формах –
Таким увидел царство низшей жизни Ашвапати:
Несчастный закоулок в вечности.
На грани Мысли существовал он
5. И защищен был скорлупой Неведенья.
Тогда, познать пытаясь тайну мира, пред ним лежащего,
Он эту скудную обочину окинул взглядом,
Чтоб вывести из темноты на освещенную поверхность
Ту Силу, которая мир этот двигала, и Мысль, которая его создала,
10. Навязывая малость Бесконечью самому,
Чтобы увидеть дух, который правит этой малостью,
Божественный закон, что предоставил ему право быть
И требовать себе Природу и потребность для неё во Времени.
Он погрузил свой взор в осаду мглы,
15. Которая покрыла этот плохо освещенный островок,
Повсюду окруженный облаками и морями полного неведенья,
И охраняла его от Истины и Света, и «Я» всевечного.
Как если бы прожектор грудь слепую Ночи насквозь пронзил
И проявил как будто в Пустоте открывшиеся глазу
20. И хижины людские, и деревья, и самих людей, –
Так из-под своих покровов проступило скрытое,
И в ярко-белой вспышке виденья оно пред ним предстало.
Лишенные покоя, примитивные, снующие без остановки, людские массы
Кишели там неясными, непримечательными толпами.
25. Под пеленою тайны, окутывающей сцену мира,
Низшие божества деяний низших Времени,
Трудившиеся в стороне от надзирающего глаза Неба,
Плели интриги втайне от творений, которыми они играли,
И маленькие заговоры в королевстве своем мелком,
30. Попутно развлекаясь измышленьями, несбытными надеждами,
Недолгими опасными шагами и путями маловажными,
Валянием души продажной в темноте и грязи
И раболепием, бесчестием холуйствующей жизни.
Пугливая и пестрая толпа привиделась ему –
35. Кружение странное магических мастеровых,
Формующих пластичную ткань жизни,
Какое-то семейство эльфов, какой-то вид элементалей .
Свечением непривычно ярким пораженные, в тенях возникли,
Как будто были присущи тем теням, лихие чертенята
40. С кривыми лапами и лицами звериными резными
И сказочники-лешие, иссохшие как гоблины и ростом с маленькую фею,
И джины беспристрастные, но низкие, бездушные,
И потерявшие приют небесный падшие существа,
И странствующие божества, охваченные пылью Времени –
45. Опасные, заблудшие, несведущие, но владеющие силой,
Полуживотные с полубожественным настроем и обличьем. Читать далее

Царства Низшей Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 4)

Царства Низшей Жизни

Книга II. Песнь 4

Трепещущий пугливый ненадежный мир,
Что порожден был встречей грустной и темнотой затмения,
Возник в той самой пустоте, где Жизнь уже оставила свой след, –
Живая тьма, движенье ищущее, смутное.
5. Там были судороги силы, сознательной всего наполовину
И пробудившейся с трудом от Несознания сна,
Которое привязано к Неведенью, ведомому инстинктом,
Чтобы Сознанием стать и овладеть всем миром.
Сила-наследница утраты, бедности, одолеваемая памятью,
10. Что ускользает, когда стараешься воспользоваться ею,
И нас забытыми надеждами терзает, которые всплывают снова,
Старалась слепо, двигаясь наощупь,
Заполнить гибельную, болью раздираемую брешь между
Страданием земли и тем блаженством, откуда пала Жизнь.
15. Тот мир, что постоянно ищет упущенное им, охотится за радостью,
Которую земля не оказалась в состоянии сохранить.
Неумиротворенное волненье слишком близко к вратам людским,
Чтоб на планете косной, материальной спокойно пребывать:
Мир этот соединил свой голод с голодом земли,
20. Он дал закон стремления всем нашим жизням,
Он сделал нашу духовную потребность бездонной пропастью.
В смертные дни и ночи вошло Влияние,
Оно накрыло тенью расу, рожденную во времени;
В потоке бурном, в котором скачет невидимый пульс сердца,
25. А нервное биение чувства пробуждает ощущение,
Что отделяет Ум сознательный от сна Материи,
Скитался зов, не знающий совсем, зачем сюда пришел он.
Земли коснулась Сила запредельная;
Покой, который мог быть вечно, не смог быть больше;
30. Бесформенная острая тоска обуревает сердце человека,
В его крови – вопль, зовущий к счастью:
Без этого бродил бы он по вольной солнечной земле
С умом животного, не помнящим о боли, детским,
Иль жил счастливой безразличной жизнью, как мир растительный. Читать далее

Величие и Падение Жизни (“Савитри”. Книга II. Песнь 3)

Величие и Падение Жизни

Книга II. Песнь 3

Широким и негладким был путь, влекущий к восхождению.
Внимая зову беспокойному возвышенной Природы,
Он пересек границы Духа, воплощенного в телесное обличие,
И на поля вступил обширные и смутные,
5. Где было все изменчиво, сомнительно и не бесспорно,
Вступил в мир поиска и тяжкого труда без передышки.
Как тот, кто Неизвестное встречает лицом к лицу,
Как вопрошающий, ответ которому дать некому,
Как привлеченный к той проблеме, которая никем не решена,
10. Всегда с неясной верой в ту дорогу, которая пред ним лежала,
Всегда влекомый к некой неустойчивой, непостоянной цели,
Он двигался по миру, населенному сомненьями,
В изменчивых пределах основы нестабильной.
Перед собою видел он никем не достижимую границу,
15. И с каждым шагом, приближаясь к ней, ему казалось,
Что, подобно миражу, граница эта отдалялась на такой же шаг.
Скитание там было без места для пристанища –
То был путь беспрерывный по бесчисленным дорогам.
Того, что радовало сердце, он не нашел;
20. Блуждая неустанно, искал он и не мог остановиться.
Жизнь там есть манифест Непредсказуемого,
Движение морей неугомонных, бесстрашный
Продолжительный прыжок души в Пространство неизвестное,
Мучительный конфликт в Покое вечном,
25. Порыв и страсть безмерной Бесконечности.
Там, принимая образ всякий, что пожелает воображение её,
И избегая ограниченья определенных форм,
Она отбросила все безопасные пути, уже испытанные ею и известные.
И несмотря на страх, что неустанно во Времени присутствует,
30. И не страшась Судьбы, что неотступно следует, и скачущего Случая,
Она несчастия воспринимает, как риск обыкновенный;
Беспечная к страданию и беззаботная к падению и греху,
Она опасности встречает и бьется за открытия
В доселе неизведанных пространствах человеческой души.
35. Она лишь только кажется экспериментом долгим,
Источником опасности невежественной Силы,
Которая испытывает истины, и высшей не найдя,
Стремится дальше, результатом не довольная и не уверенная в нём. Читать далее

Царство Тонкой Материи (“Савитри”. Книга II. Песнь 2)

Царство Тонкой Материи

Книга II. Песнь 2

В неощутимой сфере своей сокрытой сущности –
Этой опоре сильной нашего слабого внешнего существования,
Которая отделена от зрения людского глухой земной оградой, –
Столкнулся он с кристально чистым магическим пространством
5. И обнаружил жизнь, которая была бесплотной там,
И свет, что делал зримым мир нематериальный этот.
Изящная ступень волшебной иерархии,
Царство чудесного искусства тонкой Материи
Обрисовало контуры свои на фоне ярких оттенков неба,
10. Из легкого тумана и сверканий транса проявляя
Великолепье колдовское лика своего.
Мир форм чудесных лежит поблизости от нас,
Вся суть вещей там истинна, все образы прекрасны
И не подвластны искажающему зрению земному.
15. В той яркой и непостижимо чистой атмосфере
Глаза стали открытой дверью в покои небесных чувств,
Стал музыкой наполнен слух, очарованьем – осязанье,
А сердце стало ощущать глубокое дыханье силы.
Там – в этом мире – пребывают чистые начала земной природы:
20. Там планы совершенные, где она лепит свои работы
И где хранятся результаты отдаленные её тяжелого труда,
В покое пребывают в рамках установленной судьбы.
Там тщетные попытки иль понапрасну совершенные дела
Уже нанесены на карту и расписаны во времени,
25. И будущих её владений являют образ
В роскошных контурах, очерченных желанием.
Златой исход запутанных сюжетов ума людского,
Богатства, не охваченные нашей жизнью или ещё не найденные
И не запятнанные грязью смертной мысли,
30. Нас ждут покорно в этой светлой атмосфере.
Там постигаются неясные начала наши,
Там серединные условия прописаны в предвиденьях,
А все достигнутые результаты уже предвосхищёнными живут.
Сверкающий свод плана нисходящего людского
35. Путь преграждает даровым благодеяниям небес
И пропускает только сквозь решетки золотые
Могучего дыханья струи малые иль только кольца ароматные;
Предельную способность ума земного он защищает от
Бессмертных солнц и от потока струящихся сил Бога,
40. Но всё же пропускает радужное необычное свечение
И росы светлые, что падают с небес Бессмертия.
Зал проходной для Сил, что в ход приводят наши дни, –
Оккультный перевал за стенами Природы грубой –
Прозрачный зал, где Разум в браке с Формой сочетается
45. Сокрыт за гобеленом сновидений;
Божественные смыслы проскальзывают сквозь него, как сквозь вуаль,
Вид изнутри его скрепляет внешнюю земную сцену.
Тончайшее сознание с чертами счастья настоящего
Владеет ритмом, достичь которого не может наше осязание,
50. И чистотою чувств, которых мы не ощущали никогда;
Его взаимодействие с Лучом бессмертия стремит
В земных попытках наших скоротечных
Достигнуть красоты и совершенной формы в сущем. Читать далее

Лестница Миров (“Савитри”. Книга II. Песнь 1)

Лестница Миров

Книга II. Песнь 1

Шел в одиночестве он – лишь окружающее Бесконечье
И Непознаваемое свыше смотрели на него.
Всё можно было здесь увидеть, что сокрыто от взора смертного,
Всё можно было здесь узнать, что ум постичь не сможет и вовек;
5. Всё можно было сделать здесь, на что не смеет и решиться воля смертного.
Движенье беспредельное наполнилось покоем беспредельным.
В существовании глубоком, совершенном, внеземном,
Которое сродни и мыслям нашим, и мечтам иль порождает их,
В котором Космос это души обширный эксперимент,
10. В каком-то нематериальном веществе, соединенном
С нашим сущим миром единством глубочайшим,
Возникла Неизвестного вселенная.
Самотворение без остановки и без перерыва
Открыло грандиозность Бесконечья:
15. Оно включило разом в риски своей игры
Несметное число своих капризов и энергий
И образы миров – фантазий её Истины,
И все стереотипы проявлений свободы её Силы,
Которая в поток Вечной Стабильности вливала
20. Вакхический восторг и пир Идей,
Страсть и движение бессмертной вечности. Читать далее

Йога Царя: Йога Свободы И Величия Духа (“Савитри”. Книга I. Песнь 5)

Йога Царя: Йога Свободы И Величия Духа

Книга I. Песнь 5

Он знание это получил впервые от обычных смертных.
Допущенный преодолеть скрывающую светлый ум завесу,
Которая висит меж нашей мыслью и абсолютным виденьем,
Он обнаружил дверь мистическую в мир оккультный,
5. Что существует рядом с родником предвиденья в душе,
И заглянул туда, где пребывают крылья райского блаженства –
В пространство молчаливое, в котором всё известно изначально.
К сомнениям разным и всяким убеждениям безразличный
И жаждущий лишь одного реального открытого толчка,
10. Он разрубил оковы разума, что оплетают сердце человека,
Отбросив прочь ярмо материального закона.
Привычки тела теперь уже не связывали силу духа:
Хотя жизнь прекратила своё биенье, не вторглась смерть в него –
Отважился он жить, когда дыхание с мышлением затихли.
15. Так смог шагнуть он в то магическое место,
Которое увидеть вряд ли можно торопливым взором,
На миг лишь отвлеченным от всяких разных размышлений разума,
От бедности земного взгляда на Природу.
Всё, что познали Боги, здесь было всем известно.
20. Здесь, в зале сокровенном, закрытом и безмолвном
Хранятся рукописи все без исключения вселенского писца;
Есть там скрижали и священного Закона,
И список Книги Бытия.
Присутствуют там тексты и глоссарий правды Вед.
25. Там ритмы и параметры движений звезд,
Что знаменуют все движенья человеческой судьбы –
Те значимые силы чисел и форм земных,
Тот тайный код истории людского мира,
Соотношение Природы и Души –
30. Записаны во глубине таинственного сердца Жизни.
Здесь в проблесках пространства памяти людского духа
Он смог восстановить те проливающие свет заметки на полях
Двусмысленного, неразборчивого свитка, записанного световыми точками,
И прояснить преамбулу, условие спасительное
35. В том темном Соглашении, при помощи которого царит всё то,
Что поднимается из сна Природы материальной,
Чтобы в другие, новые одежды облечь Предвечного.
Он смог перечитать сейчас и заново истолковать в том свитке всё:
Причудливые символы, разрозненные, трудные для понимания знаки. Читать далее

Тайное Знание (“Савитри”. Книга I. Песнь 4)

Тайное Знание

Книга I. Песнь 4

Достиг он той вершины, с которой его взору открывались выси горние.
Начальные сближенья наши с бескрайным, безграничным Бесконечьем
Сверканиям зари подобны, что алеет на далеком горизонте,
Пока не появилось величаво солнце, сокрытое ещё за небосклоном.
5. Сейчас мы видим только тень того, что позже будет совершаться.
Земной взгляд в Неизвестность отдаленную
Лишь предисловье к восхождению геройскому
Души людской из состоянья блёклого земного
К открытью внутреннего существа, которое потом великим станет,
10. К сверканиям далеким Света вековечного.
Мир этот наш – начало и основа,
Где Жизнь и Разум осуществляют те мечты, что сами и задумали;
Но, всё ж, реальность строить здесь должна божественная Сила.
Мы есть совсем не малость, ограниченная смертью:
15. Бессмертные просторы, позабытые сейчас,
Открытия ждут в «я» наших высших;
Высоты безграничные, глубины бытия – всё это, конечно, наше.
Сродни невыразимой Тайне, Мистике
И вечности во Времени, несбывшемся ещё,
20. Небесным Ближним выси те Природы.
На царства горние, сокрытые от наших поисков,
Что далеки безмерно от путей проторенных поверхностной Природы
И высоки настолько, что простые смертные дышать не могут там,
Нам указует позабытое в глубинах наших кровное родство,
25. А робкий голос транса и молитвы
Зовет к тем светлым безграничьям, что утеряны сейчас.
Когда мы даже в наши души не в состоянии заглянуть
Иль остаемся, погрузившись целиком, в сознании земном,
Всё ж есть в нас нечто, что взрастает к свету –
30. Ведь есть и светлые места, и небеса спокойные,
Как и сокровищницы блеска и экстаза,
И храмы божеству, которого никто не может видеть. Читать далее

Йога Царя: Йога Освобождения Души (“Савитри”. Книга I. Песнь 3)

Йога Царя: Йога Освобождения Души

Книга I. Песнь 3

Желание вселенной явило свету появление Савитри в теле бренном.
Передний край извечных поисков возглавив,
Главный герой в этом таинственном спектакле,
Где Неизвестное исследует себя в различных формах
5. И ограничивает свою вечность предопределенным сроком,
А Пустота слепая создает усилья, чтобы жить и видеть,
Герой-мудрец и труженик, творящий совершенство,
Внёс силу светоносную в стремленье молчаливое Земли.
Из высших сфер дух Ашвапати опустился
10. И в поле зрения людского недолговечного попал –
Был он посланцем к нам из вечности далекой.
Его рожденье было символом и знаком –
Лучом, ведущим человека по неизведанным земным дорогам;
И человеческая суть его, подобная прозрачному покрову,
15. Скрывало то Всеведущее, что за руку ведет незрячий мир.
С космическим Пространством, Временем был тесно связан он,
Земле и человеку выплачивая Бога долг,
Поскольку в праве этом был, являясь Ему сыном.
С невежеством, присущим смертным, хоть и соглашаясь,
20. Всезнание его несло всем людям Свет невыразимый.
Подобно силе некой Постоянства изначального,
Притянутой к мгновениям потоку,
Хранил в себе он образ всех Пространств, лежащих позади мгновений этих:
Была в нем мощь, Непостижимому присущая.
25. Архивовед всех тайных знаков Реальности потусторонней,
Сверхчеловеческих мечтаний охранитель –
Печатью был отмечен он воспоминаний мощных,
И грандиозные лучи их лил он на человеческую жизнь.
И долгим ростом были дни его навстречу Вседержителю.
30. Направленное к небу существо, питающее свои корни
Пищей из источников оккультных и духовных,
Взбиралось белыми лучами навстречу к еще невидимому Солнцу.
Его душа была посланником всей вечности,
Был ум его похожим на огонь, вздымающийся к небесам,
35. А воля – охотником, стремящимся идти по следу света.
Был каждый вздох его подобен всплеску океана,
Каждое действо носило отпечаток бога,
Мгновенье каждое было как взмах могучих крыльев.
И небольшой кусочек нашей смертной жизни,
40. Которого коснулся житель тех высот,
Живого Бесконечья становился игровой площадкой. Читать далее

Исход (“Савитри”. Книга I. Песнь 2)

Исход

Книга I. Песнь 2

На время опустившись в мыслей тайники,
Савитри разум переместился к многоликим воспоминаньям прошлого,
Ожившим вновь, и осознал цель их прихода:
Воспоминанья, угасая, в ней нерушимо жили;
5. То прошлое, как призрак «я» невидимый и роковой,
И преходящий, и исчезающий из преходящих глаз,
Несло в своей груди фантомной будущее наше.
По следу быстро исчезающих событий, повернутому вспять,
Неумолимо двигался поток минут.
10. На берегу таинственного этого излива,
Что населен был видами известными, исчезнувшими ныне,
И о́бразами тонкими того, что раньше было,
Стоял свидетель-дух Савитри, обозревая Время.
Всё то, о чем она мечтала и на что надеялась, всё, что сбылось,
15. Умчалось на орлиных крыльях в Лету сквозь небеса ожившей памяти.
Как будто в многоцветьи внутреннего жаркого рассвета
Широкие дороги и тропы милые, влекущие по жизни,
Предстали пред её, как солнце, чистым, всё фиксирующим взглядом:
От ярких дней в стране чудесной детства
20. И юности, парящей среди лазурно-синих гор и райских рощ,
И крыльев ослепительных Любви
До темного оцепенения под молчаливой тенью рока,
Когда в последнем повороте с адом состязались небеса.
Двенадцать страстных месяцев вели ко дню несчастья.
25. Нисходит полная и сверхъестественная тьма
На человека иногда, когда он начинает приближаться к Богу:
Приходит час, когда недостает всех средств его Природы;
Тогда из-под Неведения защиты вытесненный разом,
Отброшенный назад к своим элементарным изначальным нуждам,
30. Он должен скинуть, наконец, с себя свою поверхностную суть
И неприкрытой стать сущностью, что обитает внутри него:
Такая участь для Савитри выпала в тот день.
Настал момент решить, должна ли жизнь напрасной быть
Иль нужно пробудить в себе бессмертную стихию,
35. Такую свою волю, что тела своего судьбу отменит.
Ведь, только Дух бессмертный своею вечной силой
Ярмо, рождением наложенное бренным, может снять.
И только это «Я», что создает тот самый образ «я»,
Может стереть весь этот ряд застывший, непрерывный,
40. Что именами разными соединяет все бесчисленные жизни,
Личины эти разные, забывшие себя,
И скрытно наблюдает в сознательных деяньях наших
За шлейфом старых забытых мыслей и поступков,
Не признавая завещаний от наших погребенных «я» –
45. Наследства тягостного наших форм, исчезнувших навек,
Вслепую принятого телом и душой.
Был в этих наблюдениях как будто эпизод забытого рассказа:
Утеряно его начало, мотив и фабула сокрыты;
История, прожитая однажды, всё подготовила и создала
50. Судьбу, дарованную нам сейчас – дитё энергий прошлых жизней.
Вот этот стойкий ряд космических последствий,
Скрепленных прочно связями сокрытыми и неизбежными,
Должна была Савитри разорвать и низвести одной лишь силой своей души,
И прошлое свое – преграду на пути к бессмертью –
55. Ей нужно было сравнять с землей и заново сформировать свою судьбу.
А диалог с Богами изначальными,
Которые встречают на границах неизвестного,
Её души спор с воплощенным Небытием
В опасной, смутной обстановке ей нужно было выиграть:
60. С бесформенной Причиной должно было столкнуться существо её,
И всей вселенной противопоставить одно лишь «я» своё.
Там, на вершине голой, где «Я» стоит перед пустым Ничто,
А жизнь теряет смысл, и у любви опоры нет,
Свое решение нужно защитить Савитри на грани смерти,
65. В пещере угасания людей о беззащитном требовании жизни заявить
И право отстоять своё быть и любить.
Необходимо изменение внести в устройство строгое Природы;
Она должна добиться освобождения от прошлого оков,
И старый счет страданья погасить,
70. И вычеркнуть из Времени соединенный длинный долг души,
Тяжелые обременения кармических Богов
И медленную месть неумолимого Закона,
Тяжелую необходимость вселенской боли
И жертву тяжкую, и результат трагический.
75. Она должна прорваться за барьер, где Время не существует вовсе,
Проникнуть глубиною мыслей в чудовищную тишь Пустоты,
Взглянуть в страдающие от одиночества глаза бессмертной Смерти
И обнаженным духом своим измерить Бесконечность ночи.
Великий миг, страданье приносящий, теперь стал ближе.
80. Словно у войска, одетого в броню и марширующего к своей судьбе,
Те дни последние и долгие прошли тяжелой поступью,
Хотя и долгие, но всё же быстротечные и слишком приближавшие конец.
Одна средь множества любимых лиц,
Одна, осознающая, среди сердец счастливых, неосознающих –
85. Дух, защищенный её бронею, дежурство нес в те самые часы,
Прислушиваясь к потрясающим предвиденным шагам
В сокрытой красоте не свойственных для человека чащ.
Как воин на арене смолкшей, грозной,
Она стояла ради мира, не знающего ничего об этом:
90. Не ожидая помощи, Савитри сберегала Силу внутри себя;
Отсутствовали здесь глаза земных свидетелей;
Природа одинокая внизу и Боги наверху
Лишь были очевидцами того наполненного мощью спора.
Суровые холмы, стремящиеся к небу, были вокруг нее,
95. Обширные зеленые леса с их шелестом глубокомысленным,
Невнятно бормотавшие приглушенное заклинание.
Густая, пышная и красочная жизнь, сокрытая от всех, сама в себе,
Задрапированная в монотонность насыщенно-зеленых ярких листьев,
И множество цветов веселых в пестрых солнечных лучах
100. Стеною окружили сцену судьбы её, уединенную от всех.
Там поднялась она к высотам духа своего:
Дух-гений тех немыслимых безмолвий,
Что душу пропитал её своим бескрайним одиночеством,
Открыл ей чистую реальность её сути,
105. Соединив вплотную Савитри с этим окруженьем.
То одиночество часы её людского воплощенья подняло
До уровня основы вечной, уникальной.
Сила прямых и очень скромных нужд
Уменьшила всю тяжесть повседневных человеческих забот,
110. Обременительную массу потребностей ненужных,
Оставив только тонкий и первичный слой простых физических желаний;
Земли же первобытной потрясающая первозданность,
В раздумья погрузившийся глухой массив деревьев
И в размышлении застывшее сапфировое небо,
115. И значимость формальная неспешно шествующих месяцев
Оставили обширное пространство ей для Бога и надежды.
Так её драмы прожит был сияющий пролог.
Для вечности шагов установилось место на земле –
Одно среди томления лесов.
120. За ним присматривали острые лучи стремленья,
Взирающие сквозь золотистый Времени просвет.
Здесь тишина, подслушивая, ощутила слова еще несказанные ею,
Часы совсем забыли здесь о движеньи, ведущем к печальным измененьям.
С внезапностью, присущей божественным пришествиям,
125. Вновь повторяя чудо нисхожденья первого
И превращая в восхищенье вялое земное движение по кругу,
Любовь пришла к ней, затмевая мрак и смерть –
Так бог Любви нашел в ней свой совершенный храм.
С тех пор, как к небесам тянуться начало земное существо
130. На жизненном пути суровых долгих испытаний,
Луч Света ни одно творенье не несло в себе ещё –
Луч испытаний разных Богом существа людского,
Молниеносный, из небес в пучины наши.
На благородный род указывало всё в Савитри.
135. Небес наперсник, тесно связанный с просторами земли,
Возвышенный и скорый её юный дух-провидец,
Через миры великолепья и покоя шествуя,
Перелетал при помощи воображенья к явленьям нерождённым.
Савитри воля была яркой, без ошибок, с несомненным самообладаньем;
140. А ум её, как море искренности безупречной,
Неистовый в потоке, не содержал в себе волн мутных.
Подобно динамичному мистическому танцу жрицы
Экстазов чистых и совершенных, которую ведет
И вдохновляет свод откровений Истины –
145. Той самой жрицы, что танцует у богов в пророческой пещере, –
Подобно танцу, сердце тишины в руках восторга божьего
Наполнило ударами глубокими творящими –
Ударами сей притчи о рассвете – всё тело,
Что приютом оказалось божественности скрытой
150. Иль дверью золотою храма в запредельный мир.
Бессмертья ритмы в поступи её земной царили;
Её улыбка, её взгляд будили ощущение небес
Даже в материи простой, а интенсивный их восторг
Лил щедро неземную красоту на все людские жизни.
155. Деянием врожденным была её неограниченная жертвенность;
Великодушие такое же обширное, как море или небо,
Окутывало своею мощью всё, что приходило,
И создавало ощущение величья мира:
Её заботливость была как солнце нежной и спокойной,
160. А страсти пыл был в равновесии, как голубое небо.
Душа ее летела как загнанная птица,
На крыльях утомленных уносясь из штормового мира,
В стремлении достичь покоя на груди воспоминаний –
В приюте безопасной и прекрасной нежной тишины,
165. Где можно заново испить всю жизнь в потоках сладостных блаженства,
Восстановить утерянное состояние счастья,
Вновь ощутить великолепье атмосферы природы светлой,
Очистить радость под её горячим многоцветным управленьем.
Неисчерпаемая бездна состраданья, алтарь безмолвия –
170. Её душевная поддержка открыли врата небес;
Любовь её была обширней всей вселенной,
И в сердце её мог получить прибежище весь мир.
В нём пребывало божество Любви в своем величьи безграничном:
Вне атмосферы ограниченной, в неволе содержащей существо её,
175. Она могла реально ощутить дыхание духа тонкое,
Высокое настолько, что было в силах сделать всё вокруг божественным явленьем.
Ведь, даже глуби существа её являлись тайниками света.
Она была и словом, и молчаньем в одночасье,
Материком покоя, что распространяет сам себя,
180. И океаном чистого бесстрашного огня;
Безмолвие богов и сила их принадлежали ей.
В ней бог нашел такое же безбрежие Любви, как у себя,
И здесь же он обнаружил высь небес с их тонкой теплотой,
В которой двигаться он мог, как в доме своём родном.
185. В ней он увидел свою же собственную вечность.

И даже нить печали до той поры не прерывала её луч света.
С тех пор, как мысли взор в теле её, дыханьем скованном,
В теле, живущем на груди земной, непрочной, бренной,
Взор тот, с симпатией открытый к счастливым звездам,
190. Где жизнь не подвергается печальным измененьям,
Припомнил красоту, которую не открывали смертью движимые веки,
И удивился земному миру слабых хрупких форм,
Влекомых парусами Времени блистающего,
Была с ней неподвластность вечных, не рождённых Сил.
195. И хоть она склонилась под тяжестью земною,
Шаги её, всё ж, были соразмерны шагам Богов.
Дыхание земли не в силах было запятнать сверкающее зеркало:
И, не затронутое пылью нашей смертной атмосферы,
Восторг небес духовный оно всё также отражало.
200. Все те, что жили в круге света самой Савитри, едва ли видели
В извечных небесах её блистательного друга детства,
Спустившегося из царств недосягаемых
Во след пришествию её, такому яркому и притягательному, –
Парящую над нею Феникс-птицу бесконечного блаженства,
205. Парящую на крыльях, что ярким пламенели огнем:
Небес защитник, исполненный покоя, охранял дитя, направленное с миссией.
Богатой красками орбитой был первый срок её,
А годы те сменялись, как золотые одеяния богов;
И в счастье том безветренном на троне восседала молодость её.
210. Но радость эта не может продолжаться вечно:
Есть тьма в материи земной, что не желает,
Чтобы долго длилась излишне радостная нота.
Неотвратимая Рука была к Савитри слишком близко:
Так облаченная Бессмертьем попала в ловушку Времени.
215. Тот, кто встречает существ великих, взваливших бремя на себя, нашел её.
Определил он путь и испытанье тяжкое,
Избрав для страшной жертвы её души
Паденье, смерть и горе единственными стимулами духа, –
Бог сомневающийся факелом страданья этим
220. Открыл перед Савитри бездну мира несовершенного,
Призвав её заполнить пучину эту своей бескрайней сутью.
Бог царственный, безжалостный, своим спокойным взглядом
Фиксирующий Вечности ужасную стратегию,
Измерил затруднение могуществом Савитри
225. И вырыл ещё глубже пропасть, которую должно всё человечество преодолеть.
Атаковав внезапно божественную суть Савитри,
Он сделал её сердце сражающимся сердцем человека,
А силу её заставил следовать по предназначенной дороге.
Как раз для этого она и приняла обличье смертное;
230. Она пришла сражаться с этой Тенью, и ей пришлось
Лицом к лицу столкнуться с загадкой существования человека
И кратковременной борьбою жизни в ночи Материи немой.
Смириться ей с Невежеством и смертью
Или дорогу проложить в Бессмертье
235. И победить в божественной игре за человека, иль проиграть –
Выбор души её определился жребием Судьбы.
Но родилась она не для того, чтобы страдать и покоряться,
Вести вперед, освобождать была её блистательная роль.
Её соткали не из земной материи, пригодной только
240. Для деяний несерьезных, обычных Сил.
Отображение фигуры, мятущейся на полотне Судьбы,
Которую наполовину оживили для шоу преходящего,
Или фигуры, потерпевшей кораблекрушенье в Желанья океане
И брошенной в водовороты игры жестокой,
245. Швыряемой по безднам Случая,
Или творение, рожденное сгибаться под тяжестью ярма
Невольником, игрушкой Времени-владыки,
Иль пешка ещё одна, судьба которой быть продвинутой на шаг –
Шаг небольшой вперед, один, на той доске неисчислимых жизней
250. В той шахматной игре земной души с неумолимым Роком –
Так представляется фигура человека, изображаемая Временем.
Сознательное тело, Сила, породившая себя – она пришла на Землю.
В загадочном явлении текущих сумерков богов,
При тихом, странном и нелегком компромиссе
255. Природы ограниченной с Душою безграничной,
Где двигаться должно всё меж предопределенным Случаем
И равнодушною слепой Необходимостью,
Души огонь не смеет слишком высоко взлетать.
Но если он однажды встретит Пламя изначальное, глубокое,
260. Прикосновение это уничтожить может все сотворенные ограниченья,
И перед силой Бесконечья земля склонится.
Тюрьмой является весь этот необъятный материальный мир:
В нём поперек любой дороги стоит намертво врытый, твердокаменный Закон,
И стражи серые, огромные шагают перед каждыми вратами.
265. Тот серый трибунал Невежества –
Святая Инквизиция жрецов Ночи –
Сидит над приговором душе-авантюристке,
А двойственные заповеди и Кармы правило
Удерживают Бога и Титана в нас:
270. Боль с неизменной плетью, радость с платой серебром
Стоят на страже Колеса, крутящегося вхолостую.
Они в оковы заключают тот разум, что карабкается ввысь,
Печатью запечатывают сердце, распахнутое настежь;
А Смерть задерживает Жизнь, шагающую в поиске открытий.
275. Так пребывает в безопасности трон Несознания,
Пока неспешно исчезают друг за другом целые эпохи,
А Существо живое пасется за оградою священной,
И Сокол золотой не может больше в небеса взлететь.
Но, вот, поднялся кто-то и зажег огонь, не ограниченный ничем.
280. Хоть и была она осуждена той темной Силой, что ненавидит счастье,
В ужасном том суде, где жизнь должна платить за радость,
И чисто механически судья приговорил её
К мучительному испытанию бременем всех человеческих надежд,
Но, всё ж, Савитри не склонила головы перед суровым приговором
285. И сердце беззащитное не обнажила судьбы удару.
Обычно так должна склоняться воля человека, порожденная умом,
Послушная законам прошлых лет,
Без жалоб принимающая вызов этот низших богов.
Но в ней было посеяно сверхчеловеческое семя.
290. Крылья могучие мечты не смог сложить Савитри дух,
И отказался он искать обычный путь
Или, найдя, что смыслы жизни золотые все утрачены,
С землей смириться, вычеркнутой из списка звездного,
И погасить отчаяньем черным Свет, который был дарован богом.
295. Привыкшее к началам истинным и вечным,
Савитри существо осознавало свои божественные корни
И не просило смертного непрочного освобождения от боли,
И не латало неудачу соглашеньем или компромиссом.
Было известно ей, какую нужно выполнить работу и что сказать;
300. Историю души своей, ещё незавершенную, записывая
Посредством дел и мыслей, начертанных в книге Природы, –
Она не согласилась закрыть страницу жизни светлую
И отменить свое общение со всею вечностью
Или безвольным согласием своим скрепить
305. Баланс жестокий предстоящего обмена в мире этом.
Та сила, что трудилась в ней упорно с той поры, как сотворили землю,
В жизнь претворяя план великого мироустройства,
Осуществляя после смерти намеченные бессмертьем цели,
Отвергла с отвращеньем роль разочарования бесплодного,
310. В которой утрачивался смысл рождения во Времени,
И отказалась подчиниться воле случайных фактов
Иль предоставить слепому случаю высокую судьбу свою.
В себе самой она нашла надежное спасительное средство,
И право суверенное свое поставила она против железного закона:
315. Одна лишь её воля противостояла космическому принципу.
Восстало благородство это, чтоб колесо слепое Страшного суда остановить.
Незримый постучался в тайные сокрытые врата Савитри,
И её сила, возросшая стократно от этого удара молнии
Во глубине души, тотчас же пробудилась ото сна.
320. И вынесла она этот удар Того, кто убивает и спасает.
Став на пути внушающего страх движенья, невидимого простому зрению,
Преградой став ужасу маршрута, который изменить не в состоянии никто,
Она столкнулась с машинерией вселенной лицом к лицу;
Восстало сердце на пути катящегося колеса:
325. Гигантское вращенье приостановилось перед ним –
Так повстречали огонь души те непреклонные обычаи.
В её руках вдруг оказался магический рычаг,
Что вечно направляет волю Невыразимого сокрытого:
Молитва, дело мастера, велика идея
330. Соединить способны силу человека с трансцендентной Силой.
Тогда любое чудо становится всеобщим правилом,
Одно могучее деянье может изменить весь ход событий;
Единственная мысль при этом становится всесильной, всемогущей.
Сейчас всё кажется нам необъятным скопищем Природы механизмов;
335. Порабощенье безграничное материи законом
И затяжного предопределенья цепь железная,
Природы прочные и неизменные привычки, что имитируют Закон,
Её империя, подобная искусной, но не осознающей ничего машине, –
Всё это отменяет право свободной воли для человека.
340. Он кажется машиной среди машин:
При этом поршень его мозга выкачивает мыслей образы наружу,
А бьющееся сердце вырезывает образы эмоций;
И без сознания энергия как будто фабрикует душу.
Или фигура мирозданья являет признаки Случайности,
345. Привязанной к сбивающему с толку шесту Материи,
Вокруг которого Природа повторяет циклами свои вращенье.
Тогда здесь проявляется случайный ряд слепых событий,
Которых разум человека наделяет иллюзорным смыслом,
Иль Жизни инстинктивный поиск, что опирается на чей-то опыт,
350. Иль грандиозная работа погрязшего в невежестве ума.
Но, вот, приходит мудрость, и возникает ви́денье глубинное, –
Тогда Природы инструмент сам коронует самого себя её царем;
Он ощущает свою сознательную силу и существо свидетеля;
Душа его со стороны взирает за игрой Природы и видит высочайший Свет.
355. Так позади машины грубой, плотской Божественность встает.
В огне триумфа эта истина ворвалась;
Победа завоевана была для Бога в человеке,
И божество явило свой скрытый прежде лик.
Великая Мать Мира в Савитри тотчас же восстала:
360. Холодный мертвый поворот судьбы сменился выбором живым,
И поступь духа утвердилась над Обстоятельством.
Отбросила она бесчувственное, страшное, идущее по кругу Колесо,
И тотчас же остановила безмолвный марш слепой Необходимости.
Воитель пламенный с вершин непреходящих,
365. Кому дозволили своею силой открыть закрытую мешающую дверь,
С личины Смерти сбросил маску её глухого самовластья
И разорвал сознания и Времени границы.

Конец Песни второй

Савитри – Легенда и Символ

Шри Ауробиндо Савитри - Легенда и Символ

Шри Ауробиндо
Савитри – Легенда и Символ

Часть Первая

1. Книга Начал

2. Книга Путешественника Миров

3. Книга Божественной Матери

Часть Вторая

4. Книга Рождения и Поиска

5. Книга Любви

6. Книга Судьбы

7. Книга Йоги

8. Книга Смерти

Часть Третья

9. Книга Вечной Ночи

10. Книга Двойных Сумерек

11. Книга Нескончаемого Дня

12. Эпилог


“Савитри” Шри Ауробиндо

Перед тобой, читатель, поэма, проливающая свет на истинное предназначение Человека. Автор её – великий индийский мудрец, философ, йогин Ауробиндо Гхош, которого позднее стали называть Шри Ауробиндо.

«Савитри» начиналась как повествовательная поэма умеренной длинны, содержание которой основывалось на легенде, рассказанной в «Махабхарате». Постепенно насыщая содержание поэмы своим собственным духовным видением, Шри Ауробиндо превращает «Савитри» в масштабное эпическое произведение. Он поясняет: «Я использовал поэму как средство для духовного восхождения: начинал её писать, находясь на определенном ментальном уровне, а когда достигал более высокого уровня, то переписывал её… Фактически, я считал «Савитри» не завершенной поэмой, но полем эксперимента, который позволяет увидеть, насколько далеко может продвинуться поэтическое творчество, основанное на меняющемся собственном йогическом сознании писателя…».

В общей сложности поэма состоит из 3 частей, 12 книг и 49 песен. Главы поэмы Шри Ауробиндо обозначил на английском, как «Canto», поэтому в дальнейшем в переводе на русский мы будем называть их «Песнями».

«Савитри» приобрела нынешний образ, пройдя через три главные фазы. До 1920 года Шри Ауробиндо создал несколько черновиков повествовательной поэмы, пересказывая изначальным образом историю Савитри и Сатьявана, описанную в «Махабхарате». Последняя версия состояла по плану из восьми книг в двух частях, причем книги не были разделены на отдельные песни. В 1930 году Шри Ауробиндо преобразовал повествовательную поэму в эпическую. Долгое время он концентрировался на описании Йоги Ашвапати, предваряющей рождение Савитри. К 1945 году он создал новую первую часть, содержащую 3 книги и множество стихотворных песней. В третьей фазе, помимо переделки для публикации первой части, Шри Ауробиндо переработал и расширил большинство книг, написанных в первый период. Он добавил книгу о Йоге Савитри и завершил части вторую и третью. Таким образом, процесс написания поэмы продолжался до 1950 года, то есть вплоть до смерти Шри Ауробиндо. Изначально поэма была достаточно короткой и не требовала разделения её на книги и песни. Разделы были отделены друг от друга только пустой строкой. В дальнейшем поэма пересоздавалась несколько раз. Некоторые книги были переработаны неоднократно. К другим Шри Ауробиндо едва прикасался. В окончательном варианте «Савитри» содержит 23837 строк.

Следует добавить, что для понимания поэмы необходимо располагать знаниями и терминологией, характерными для восточной литературы. Чтобы облегчить это понимание, перевод поэмы снабжен сносками с примечаниями переводчика, раскрывающими смысл некоторых пассажей и слов, присутствующих в поэме.

Отдельно нужно остановиться на имени одного из главных персонажей поэмы – на имени Ашвапати. Имя Ашвапати (в поэме это человеческий отец Савитри) переводится как Господь или Бог Лошади, Бог Тапасьи – концентрированной энергии духовного стремления, помогающей нам подняться из смертного состояния к бессмертным планам. Мы знаем, что в Ведах образ Лошади символизирует энергию. У всех нас есть Лошадь внутри нас, и обычно мы не контролируем её полностью. Ашвапати – бог, мастер своих энергий, и он может направлять их на осуществление своих целей и стремлений совершенным образом. В беседах с учениками Шри Ауробиндо говорил: «Ашвапати, отец Савитри – это Бог Энергий… Ашвапати – Йогин, который ищет средства, чтобы вывести мир из неведения».

Многие считают, что Йога Ашвапати, о которой рассказывается в первой части поэмы, это духовная автобиография самого Шри Ауробиндо, которого идентифицируют с царем Ашвапати. Делать такое сравнение слишком буквально не следует. Ашвапати – аспект Шри Ауробиндо, а эта поэма является продуктом его сознания, основанном не на воображении, а на духовном опыте, и очень многое из того, что касается Ашвапати в поэме, хорошо соотносится с тем, что открыл Шри Ауробиндо в своей собственной йоге. Читать далее