Царства и Божества Большего Разума. Книга II. Песнь 11 “Савитри” Шри Ауробиндо

Царства и Божества Большего Разума

Книга II. Песнь 11

Здесь не было ограничений Силы, трудящейся усердно,
Но не исчезло здесь творение и бытие.
Поскольку Мысль выходит за пределы круга разума людского,
Она, конечно же, значительнее своего земного инструмента:
5. Природа бога, втиснутая в узкую одежду разума,
Стремится выскользнуть из этих рамок в любую сторону той шири,
Которая является проходом в Бесконечье.
Она без остановок движется в духовном поле,
Как порождение и как служанка силы духа,
10. И как бегунья к дальнему божественному свету.
Бывает, редко, разум возвращается с вершины безымянной.
Вся суть его расширилась и вышла за пределы поля Мысли.
Поскольку вечен дух, и он не сотворен,
То не мышление его величие родило,
15. И знание мышлением этим не обрести.
Он знает самого себя и пребывает в себе самом,
Он движется в тех сферах, где мысли нет и формы нет.
Стопы его спокойно утвердились на ограниченных явлениях,
Крылья его могут без страха пересекать всё Бесконечье.
20. Плывущее в круг знаний Ашвапати волшебное пространство
Великих и чудесных встреч звало его туда,
Где Мысль нашла себе опору в Ви́деньи, что вне пределов мысли,
И мир сформировала из Немыслимого.
На тех вершинах, где воображению места нет,
25. На горизонтах взора неустанного,
Под голубой вуалью вечности
Во всём своем величии виднелся идеальный Разум,
Распространенный за пределы всех границ, известных нам.
Источник некой малости, которой мы являемся, который также
30. Преисполнен тем бесконечно большим, чем стать должны мы после,
Опора некая всего, что совершает сила человека,
Творец надежд, землей ещё не воплощенных, –
Распространяется он за пределы растущей вширь вселенной;
Перелетает Разум через границы любой Мечты,
35. Он – выше потолка парения жизни.
И пробужденный в светлых сферах Мысли,
Открытый к необъятностям всезнающим,
Бросает он в наш мир свои влияния, увенчанные властью,
Свой темп, опережающий неторопливый ход часов,
40. Силу свою, что шествует сквозь Время неодолимо,
И мощь свою, которая перекрывает пропасть меж Богом и человеком,
И свет, который бой ведет с Неведеньем и Смертью.
В обширной сфере Разума в Пространстве идеальном,
Где рука об руку идут величие и красота,
45. Истины Духа приобретают формы живых Богов,
И каждый из них способен мир построить по праву собственному.
В той атмосфере, где заблужденье и сомненье
Не могут оставить пятен от своего уродства,
В общении с задумчивой уединенностью той истины,
50. Что видит в свете безошибочном,
Где взгляд не дрогнет и мысль не шелохнется,
Свободные от ноши тяжкой слёз нашего мира,
Его творения озаренные, мечтая, созерцают
Те самые Идеи, что населяют вечность.
55. В сверкании солнечном восторга и с мощью совершенной
В краях уверенности озаренной,
В собраньях счастья прочного,
Над нами царствуют Владыки Совершенства.
Те царства далеки от нашего труда, стремленья страстного и зова:
60. Приют святой и царство совершенства
Закрыто для неясных мыслей и ума людского,
Отделено от поступи неясной смертной жизни.
Поскольку «я» сокрытые – близкие родственники наши,
Дыхание недостигнутой божественности всё ж иногда приходит
65. На землю, ещё несовершенную, где мы усердно трудимся;
Сквозь золотой, сверкающий эфир
Свет падает на жизни, которые раздражены и недовольны,
Мысль опускается из идеальных царств
И движет даже здесь нас к модели новой,
70. К величия и привлекательности образу
И чуду за пределами надежды смертной.
Среди тяжелого однообразия идущих чередою дней,
Опровергаемая законом человеческим,
Вера в явления, которых нет, но быть должны,
75. Живет как друг блаженства и страданья мира,
Как некое дитя непостижимого запретного желания души –
Дитя, рожденное от её тайного романа с вечностью.
Наш дух тогда освобождается от окружения собственного;
Грядущее притягивает ближе свой чудный лик,
80. Его божественность глядит на нас глазами настоящего;
Деяния, которые считали прежде невозможными, взрастают в настоящем;
Мы чувствуем бессмертие героя;
Сила и мужество, к которым смерть не может прикоснуться,
В телах, что смертны, и в сердцах, что слабы, просыпаются;
85. Нас движет скорый импульс воли,
Что презирает медленное трудное теченье смертного времени.
Порывы эти приходят не из чуждых сфер:
Мы – граждане родительского Государства,
Мы, как авантюристы, колонизировали ночь Материи.
90. Наши права сейчас отменены, и аннулированы наши паспорта;
Живем мы добровольными изгнанниками из нашего небесного жилища.
Луч странствующий Разума бессмертного
Признал земную слепоту и стал
Мышлением человеческим, слугой Неведенья.
95. Изгнанник некий и чернорабочий на этом ненадежном небесном теле,
Пленённый и ведомый неведающей властью Жизни,
Стесненный нервами коварными и клетками неясными, –
Мечтает он о состояниях счастливых и силах благородных,
Врожденной привилегии богов безгрешных,
100. По-прежнему взывая к независимости старой.
Среди земных туманов, мглы и грязи
Он ещё помнит край собственный, возвышенный,
Высокий город своего прекрасного рождения.
Украдкою приходит память от Истины небес, утраченной доселе,
105. Обширное освобожденье подступает ближе, Слава зовёт,
Проглядывает мощь, блаженство отрешенное.
В пленительных потоках света потаенного блуждая
Яркою тенью самого себя,
Этот сомнительный нетерпеливый проводник слепых богов,
110. Этот охранник маленьких лампад, раб и посланник,
Что нанят телом для земного пользования,
Среди реалий грубых забывает о своей работе;
Он восстанавливает право суверенное своё,
Он снова носит мысли мантию пурпурную
115. И познает в себе царя, провидца Идеала,
Причастника, пророка Нерожденного,
Наследника блаженства и бессмертия.
Реально всё, а здесь это – одни мечты: в непознанных глубинах наших
Спит истины резервный фонд – собрание мечтаний.
120. Они царят на недостигнутых высотах и к нам приходят
В мыслях, размышлениях, в привычных облачениях из света.
Но воля наших карликов, холодный и практичный смысл
Не принимают этих гостей небесных:
Эти мечтания, нас ожидающие на пиках Совершенства,
125. Хранимые незримо в сокрытом нашем «я»,
Но иногда, при пробуждении души, мгновенно озаряемые,
Обычно прячут от наших жизней своё величие и красоту, и силу.
Жизнь наша иногда реально ощущает их царское прикосновение,
К светящемуся трону их стремится наше будущее:
130. Они взирают пристально из тайников духовных,
И в коридорах разума мы слышим их бессмертные шаги:
Наша душа может взбираться на сияющие планы их;
Широты, из которых прибыли они, способны стать и нашим домом.
Вернув себе обратно проницательного взгляда привилегию,
135. Мыслитель прошагал на территорию бессмертных
И снова пил там из могучего и чистого источника.
И оставаясь незатронутым в привычной тишине и радости,
Он превосходно видел в беспредельном свете
Не знавшие паденья страны и миры, что были мыслью сотворены,
140. Где Знание – деяния руководитель,
Материя сотворена из мыслящей субстанции,
А чувство – птица, парящая на крыльях из мечтаний в небесах, –
Внимает зову Истины, как голосу родителей,
И яркое обличие её внезапно появляется из всетворящего луча,
145. Где Воля – это сознательная колесница Бога,
Где Жизнь – струя сверкающая Силы размышляющей –
В себе содержит голоса всех Солнц мистических.
Мысль нам приносит счастье истины, нашептывающей свои секреты;
Струятся там в её потоке, улещая грудь Пространства,
150. Смех из бессмертного ядра Блаженства,
Восторг неизмеримый от безвременья,
Журчащий голос Мудрости в Непознанном,
Дыхание незримой Бесконечности.
В мерцающей прозрачности той атмосферы аметистовой
155. Свободный и всесильный Дух Разума бессмертного
Сидел и размышлял на лотосе лазурном Замысла.
Божественное золотое солнце непреходящей Истины
Излило тайну вечного Луча
На бесконечный океан открытия
160. Сквозь тишину, трепещущую словом Света.
Соединяющиеся полушария увидел Ашвапати вдалеке.
На возвышающемся гребне транса созерцания
Великие ступени мысли вели вверх круто к вечным высям,
Где Времени прошедшего хребты касаются небес бессмертия,
165. И где Природа разговаривает с духом Абсолюта.

Первым приблизилось тройное царство упорядоченной мысли –
Начало скромное большого восхождения:
Вверху сияли ярко бесплотные небесные чертоги разума,
Парение нескончаемое, плотное, как если б небеса теснили небеса,
170. На бастионы света опиралось в полной Пустоте;
К добрососедской вечности стремилось высочайшее,
И в бесконечность расширялось широчайшее.
Хоть эти царства и могучи, и бессмертны, и божественны,
Они всё ж родственны, близки людскому разуму;
175. Их божества как раз и формируют пути нашей высокой мысли,
Часть их могущества может принадлежать и нам:
Их широта сравнима с широтою наших душ,
Их высота сравнима с высотой надежды человеческой.
Тройной полет показывал путь к тройственному миру.
180. Для сил обычных дорога вверх трудна, но именно оттуда
Открылся вид прекрасный на уровень земного естества:
Подъем тот не был чрезмерно крут, и можно было
В любой момент вернуться, следуя до самого подножья,
Чтобы вплотную пообщаться с вселенной смертных.
185. Могучие хранители дороги восходящей этой,
Которые поддерживают связь с творящим Словом,
Здесь ждали душу пилигрима, вплотную связанную с небом;
Держа в своих руках ключи от Запредельных Сфер,
Они познания свои тотчас же предложили разуму, стремящемуся вверх,
190. И жизнь наполнили бескрайней Мыслью.
Глашатаи-пророки оккультного Закона
И пламенные иерархи небесной Истины,
И толкователи людского взгляда и взгляда Бога –
Они огонь бессмертный принесли всем смертным людям.
195. Играя всеми красками и воплощая мир незримый,
Хранители пресветлых уровней Предвечного
Стояли перед Солнцем лучезарными фалангами.
Издалека они казались символическими образами,
Источниками озаренными неясно видимого манускрипта,
200. В котором наше видение запечатлевает совершенный Луч,
Или иконами, которые изображали мистическую Истину,
А ближе виделись Богами и Присутствиями сущими.
Полоска фризов отделяла ступени, вниз идущие;
На небольшом пространстве, причудливо украшенном,
205. Те образы собою представляли всецелый смысл этого мира:
Здесь символы являли радость от совершенства жизни,
Диковинные звери олицетворяли Природы живые силы;
Разбуженный и удивленный своей ролью, человек
Здесь превратился в неискаженный образ Бога,
210. А разные предметы были изящным штемпелем господства Красоты;
Все эти барельефы отображали уровни дороги той.
Перед лицом явления бога на Земле те фавориты
Мира вечного блаженства, кто получают удовольствие от Мира Времени,
Хозяева реалий существующих и времени властители,
215. Товарищи по играм Природы юной и новорожденного Бога,
Творцы Материи при помощи неявного давления Разума,
Чьи мысли тонкие поддерживают бессознательную Жизнь
И направляют игру воображения бесчувственных событий,
Стояли там и видели, как появилась раса богов младых и остро зрящих –
220. Ребенок-царь родился на изначальном плане Мудрости,
Чтоб в Её школе изучать игру мистическую творения мира.
Небесные масоны вечного Волшебника, создатели
И меры устроители на части разделённого Пространства –
Они свой замысел осуществили, создав
225. Жилой, известный дом незримого царя.
Послушно подчиняясь непостижимому распоряжению Вечного,
Они построили на материальном плане сущего
Обширный мир – сад детский для обучения юных душ,
Где дух младенческий при помощи ума и чувства научается
230. Читать по буквам рукопись вселенскую
И изучать предмет космического «я»,
Искать сокрытый смысл всецелого.
Всему, что замышляет Дух, они находят почву;
Склоняя мать-природу к зримым прихотям,
235. Они дают на время конечный образ бесконечной сути.
Любую силу, что проскочила из Непроявленного мира,
Оставив за собой всю широту покоя Вечности,
Они хватают и удерживают по прихоти своей формальной,
И фигуранткой делают космического танца.
240. Они её свободные капризы законами циклическими сдерживают
И вынуждают принять их линию и положения
В том колдовстве вселенной, упорядоченной ими.
Всесодержащийся был в форму заключен,
Единство раздробили на не особенно большие единицы,
245. А бесконечье встроили в космическую сумму:
Разбили беспредельное Пространство на кривые,
Неразделяемое Время разрезали на мелкие минуты,
Всё бесконечно малое собрали в кучу, чтобы надежно сохранить
Мистерию Бесформенного, вброшенного в форму.
250. Искусство их изобрело для применения
Очарование знаков и магию последовательности чисел;
Сила намерения чудесная была охвачена
И отяжелена значением и красотой;
И по определяющему распоряжению их
255. Число и качество, приравненное к каждому числу,
Соединились в неразрывную тождественность.
К событию любому они приклеили закона разные изгибы,
Ответственность и плату за тяжесть обстоятельств;
Божественный и правилами не стесненный случай
260. Не принуждал к сиюминутному движению души,
Он только удлинял обремененную судьбой таинственную цепь –
Предвиденный ход действий плана неизменного,
Ещё один шаг долгого развития неотвратимой Неизбежности.
Для каждой Силы был установлен непреложный срок воздействия,
265. Чтобы сдержать Её желание установить контроль над миром,
Деяниям и силовым воздействиям предписано конкретное течение,
А каждому мгновению – заранее назначенное место,
Вполне определенное в спиральной
Временной петле, из вечности сбежавшей.
270. Их мысли неизбежные, подобные связующим цепям Судьбы,
Причиной непреложной стали и навлекли несокрушимые последствия
На изменение внезапное, молниеносную реакцию ума,
На хрупкое случайное течение жизни
И на свободу мира сущего – того, что состоит из атомов.
275. Мысль отделилась от пластичной бесконечности,
В которой родилась и из которой сейчас наметила
Отдельные короткие шаги по некому сюжету:
Бессмертное когда-то, а ныне связанное смертью и рождением,
Оторванное от прямоты не содержащего ошибок виденья,
280. Познание было встроено из некого набора умозаключений
В основу жесткую, непрочную и бренную;
Оно взросло в тех рамках, но сохранится не смогло и, разрушаясь,
Освободило место для тела нового мышления.
Так клетка с большеглазым серафимом мыслей Бесконечья
285. Была крест-накрест заколочена законами земного мира,
И радужное ви́дение Невыразимого
Огородили ограниченной дугой людского горизонта.
Непреходящий Дух был превращен в раба часов,
И сам Несвязанный был брошен в тюрьму рождения,
290. Чтоб сделать мир таким, в котором постигать и править будет Разум.
На той земле, которая смотрела на миллионы солнц,
Они к конечным рамкам, датам, нормам привязали
Движение бесконечных таинств самого Единого,
Чтоб сотворенный Им взрасти властителем Природы смог,
295. Чтоб полнота Материи была озарена душой.

Вверху шеренгой выстроилась раса архангелов искусных
И широко открытым взором следила за незримым.
Сквозь бездны темные горел в их взгляде
Свет знания, освобождающего мир;
300. Они были разумны и знали правду изнутри;
Взгляд углубленный, сосредоточенный в их сердце,
Мог проникать за ширму результатов Времени,
Вовнутрь образа явлений видимых.
Всё, что избегло узкой западни понятий,
305. Охватывало и распознавало ви́дение; способность видеть мысли
Дополняла то, что пропускало ищущее чувство.
И архитекторы возможного, что наблюдают свыше,
И инженеры невозможного,
И геометры безграничного,
310. И теоретики непостижимых истин –
Они все выражают постулаты формулами загадки некой,
Соединяя неизвестное с мирами очевидными.
Прислужники – они прислуживают непреходящей Силе,
Прослеживают круг Её работ;
315. Пройдя через Её ограду бессловесной уединенности,
Их разум способен постигать Её оккультный разум
И строить схему Её сокрытых мыслей;
Они прочли все коды, шифры, что Она плотно запечатала,
Они скопировали планы все, что Ею охраняются,
320. Поскольку каждый поворот Её таинственного курса
Определял причину некую и неизменный принцип.
Невидимое стало видимым глазам учащегося
И объяснило замысел громады Подсознания,
И показало дерзкие границы в Пустоте;
325. Так Бесконечье было сведено к квадрату, к кубу.
В порядок устанавливая знак и точное его значение,
Вычерчивая четкую кривую трансцендентной Силы,
Они сформировали кабалу вселенского Закона,
Открыли нить равновесия способа Жизни
330. И создали структуру её мистерии и магии.
Накладывая системы знания на Необъятность,
Они скрепили хитрыми ходами конечной мысли
Свободную логичность бесконечного Сознания
И формализовали ритмы тайные Природы танца,
335. Критически осмыслили интригу драмы всех миров,
Число и цифру сделали ключом к тому, что существует:
Наметили психоанализ космического «Я»,
И проследили все его секреты, и прочли
Неведомую патологию этого Уникального.
340. Чтоб подсчитать неисчисляемый итог Реального,
Извлечь Необходимость из таблицы логарифмов
И в форму поместить тройное действие Единого,
Оценку дали вероятностной системе
От риска исчезающих возможностей.
345. Открытая внезапно, невидимая масса сил,
Потоком уносимая из пригоршней Случая,
Казалось, подчинилась некому глубокому приказу:
Сил этих путанные побуждения образовали некое единство.
Мудрость прочла их направление, неведомое им самим,
350. Их беспорядок был втиснут в формулу,
И из гигантского случайного характера Воздействия,
Которое привычно следует по разным направлениям,
Обособляя каждую неясную черту сокрытого намерения,
Не допускающего перемен,
355. Из хаоса причуд Незримого,
Выведено было исчисление Судьбы.
И с гордостью горячей за универсальное учение
Познанье Разума затмило мощь Всеведущего:
Крылатые орлиные могущества Всевечного,
360. Парящими застигнутые в небесах нехоженых,
Вниз устремились, чтобы взмах Мысли этот подчинить:
Взмах каждый затискивал таинственного Бога в обличье откровения,
Приписывая Его определенные ходы игре Природы –
Ходы, зигзагом следующие по жесту Воли-шахматиста
365. На шахматной доске космической Судьбы.
В ряду обширном предсказанных шагов Необходимости
Мысль Бога и деяние каждое Его –
Их ценность, взвешенная Разумом-бухгалтером,
Проверенная его математическим могуществом, –
370. Утратили божественный вид чуда
И стали некою фигурой в космическом итоге.
Молниеносные капризы и причуды могучей Матери,
Которые возникли в её груди приветливой и страстной
Из-за несдержанного наслаждения,
375. Прикованные к цели и причине, лишились своих чудес;
Идол из бронзы заместил образ мистический Её,
Который пленяет движения космических просторов;
В наброске идеального лица его
Забыто очертание её бровей,
380. Несущее в своём изгибе мечты о бесконечьи,
Утрачено пленяющее чудо глаз;
Могущества Всевечного связали с теоремой упорядоченных ритмов
Биения пульса её глубокого как море сердца:
Те тайные намерения, что были скрыты ею от себя,
385. Склонились самооткровением в исповедальне их.
Они же зафиксировали дату рождения и смерти всех миров,
Очерчен был и Бесконечности диаметр,
Измерена далекая дуга высот незримых,
И видимыми сделались неразличимые бездонные глубины,
390. Чтобы известным стало всё, что только может быть во времени.
Всё было обозначено числом, наделено названием и формой;
Сказано было всё, и всё подсчитано.
Однако мудрость эта кружилась попусту: они смогли найти и
Сохранить все истины, но не нашли той, что была Единой Истиной:
395. Непознаваемым для них остался Высочайший.
И зная слишком многое, они то целое, что должно знать, не уловили:
Глубокое безмерно сердце мира осталось неразгаданным,
И Трансцендентное свою секретность сохранило.

В возвышенном и дерзновенном восхождении
400. По триединой лестнице к далекой высшей точке
Ступени голые, зовущие наверх, отсвечивали золотом,
Сверкая на пути, ведущему к божественному небу.
Достойные и суверенные Монархи Мысли
Внимание своё, всевидящее пристальное, обратили на Пространство,
405. Обозревая грандиозную работу Времени:
Всесодержащего Сознания широта
Поддерживала Бытие в тиши объятий.
Они – посредники блестящего Незримого –
Проводят по переходу долгому в наш мир
410. Распоряжения «Я»-творца,
Что подчиняют небесам сознательным несведущую землю;
Их мысли – соучастники в обширном этом руководстве.
Там властвует великое Сознание,
А Разум служит высшей Силе, не ведая об этом;
415. Он – лишь канал, а не источник знания.
Вселенная не есть несчастный эпизод во Времени;
Есть некий смысл в любой игре Случайности,
Свобода существует в каждом облике Судьбы.
Премудрость знает этот мир загадочный и управляет им,
420. Взор Истины в нём формирует существа, события;
Слово, родившее себя на небесах творения,
Вечности Голос в сферах бренных,
Пророчество видений Абсолюта – всё это
Сеет в Форму смысл такого Взгляда Истины,
425. И из такого семени произрастает Времени распространение.
На неких небесах, вне кругозора нашего, сидит Премудрость:
Единственный непогрешимый взгляд приходит с этих высей;
Безмолвное прикосновение небесной атмосферы
Будит в деяниях неведения, в его туманных безднах
430. Тайное знание силы, которая сокрыта в этой глубине,
И заставляет на поверхность выбраться обманутое Божество,
Необходимость побуждая к танцу неприкрытому,
Когда Оно проходит сквозь кругооборот часов
И от преследования взора смертного скрывается внизу –
435. В кружащих вереницах Времени веков.
Космического вихря силы необъятные
Несут в своих вакхических стремлениях стабильность
Изначального предвидения, которое и есть Судьба.
Неведение Природы является лишь инструментом Истины;
440. Наше желающее что-то сделать эго не может это изменить:
Но в нас сила сознательная действует,
Зерно идеи порождает наши действия,
А также и судьбу – дитя непризнанное Воли.
Под пристальным, руководящим взглядом Истины, непогрешимо
445. Творения здесь вынуждено раскрывают свои тайны,
Чтоб стать той самой сутью, что они в себе содержат.
Поскольку Он, кто изначально Существует, растит явление годами,
То Божество, что в клетке заперто,
Взбирается к бессмертию из протоплазмы неторопливо.
450. Но скрыта, неохватна для понимания смертного,
Таинственна, невыразима Истина божья,
И уловить её лишь можно только глазом духа.
Разум, лишенный эго и обнаженный, внимает Голосу;
Сквозь свет он смотрит на другой, ярчайший, величайший свет
455. И видит Вечность, заключающую Жизнь в себе.
Эта возвышенная Истина чужда для наших мыслей –
Они выискивают принцип там, где Мудрость независимая действует;
Мы видим только или легконогую игру Случайности
Или работу принудительную, тяжкую, в цепях закона самой Природы –
460. Абсолютизм беззвучного, бездумного Могущества.
Бесстрашные от ощущения силы, порожденной Богом,
Те мысли осмелились взять в толк понятие абсолютной Истины;
Абстрактной чистотой не верящего в бога взгляда
И голым восприятием, по форме нетерпимым,
465. Они, надеясь покорить небесную основу Истины,
То довели до Разума, что Разум никогда постичь не сможет.
Сухое повеление, сказанное понятной фразой и выраженное
По форме деловито и непререкаемо,
Перевело всё то немыслимое в мысль:
470. Огонь сереброкрылый чувства тонкого, нагого,
Слух разума, избавленный от внешних рифм,
Нашли источник звуков Слова вечного,
Услышали и ритм, и музыку, создавшую миры,
В явлениях ощутили обезличенную Волю к существованию.
475. Они измерили линейкой чисел Безграничное,
Придумали простую формулу для ограниченных творений,
Бессрочность истин воплотили в системах очевидных,
А Вечность сделали служанкой, подотчетной Времени,
И несоизмеримому Всевышнему оценку дали.
480. Чтобы огородить непонятые безграничности,
Они воздвигли стены безусловные из размышлений и речей
И сотворили пустоту, чтобы удерживать внутри неё Единого.
Но по ошибке двигались они к пустой вершине –
Могучему пространству холодного, пронизанного солнцем воздуха.
485. Чтобы объединить решение задачи, исключающей земную жизнь,
Которая смириться с обнаженностью Простора никак не может,
Они оцифровали множество,
В пустом нашли значение Всего,
В ничто – реальность несомненную.
490. Один единственный закон для простоты убрал космический вопрос,
Сжимая всю Природу в формулу какую-то;
Работа титаническая их всё сделала единым знанием,
Ментальной алгеброй движений Духа,
Понятием пустым, сухим живой Божественности.
495. Здесь мудрость разума остановилась – решила, что достигла полноты,
Ибо ей стало нечего обдумывать и познавать:
На трон она восселась, обладая нулевой духовностью,
И выдала своё глубокое молчанье за Невыразимое.

Это была игра сообразительных богов Мышления.
500. Притягивая непреходящий свет во Время
И вечность заключая в его часах,
Они затеяли поймать в ловушку поступь Истины –
Поймать Её в златую сеть понятия и фразы
И там, к восторгу некого мыслителя, держать как пленницу
505. В его миру, построенном с мечтами о бессмертии:
Там пребывать должна она, вмурованной навечно в разум –
Царица, заключенная в жилище подданного существа,
Безмолвная и почитаемая в его сердце,
Сверкающая собственность, желанная и обособленная
510. Стеной молчания его заветных размышлений,
Безукоризненная в чистой непорочности своей,
Навек всё та же и навек одна.
Она – его Богиня неизменно чтимая во всех веках,
Но также и супруга разума его,
515. Согласная с его характером и волей.
Она санкционирует деяния и вдохновляет речи,
Звучание которых сама же продлевает сквозь года
Как спутница и летописец жизни,
Которую пересекают мыслей яркие тропинки,
520. Сработанные Временем извечным.
Свидетель своей звезды сверкающей,
Божественный служитель царственной Идеи –
Он будет властвовать над миром, распростертым перед ним;
Она – гарант деяний и суждений – всецело подтверждает
525. Его божественное право вести вперед и направлять,
И, как возлюбленная, обнимает своего любимого.
Богиня его жизненных желаний и преклонений,
Единственный кумир служенья собственного сердца –
Она сейчас принадлежит ему и жить должна для одного его:
530. Она наполнила его в своих объятиях счастливых
Блаженством неожиданным, неистощимым удивлением
От чуда восхитительного, силы притягательной.
Теперь, после погони долгой, увлеченной он требует её –
Единственную радость его души и тела:
535. Её божественная притягательность – неотвратима,
А хладнокровное владение собой внушает бессмертный трепет
И упоение, и вдохновение:
Страсть её самораскрывающихся настроений,
Божественная слава и разнообразие решений
540. Способны делать её тело, на взгляд его, всё время новым
Иль повторять очарованье первого прикосновения
И озаряющий восторг её мистической души,
И трепет её живого тела от биения
Самораскрытия нового, которым несть числа.
545. Начало новое наполнено словами, шутками,
А новое очарованье воскрешает старый поразительный восторг:
Он потерялся в ней, она – здесь небеса его.
И улыбнулась Истина игре благоприятной и прекрасной.
И, высунувшись из своих пределов вечных,
550. Великая и безграничная Богиня притворилась,
Что уступает сладость солнечную всех своих секретов.
И отдавая красоту свою, она в коротком поцелуе
Его коснулась своими бессмертными губами и, обнимая,
Эту осчастливленную голову прижала к груди своей:
555. Своим жилищем она землю сделала, ибо небес ей было слишком мало.
Так появилось в человеческой груди её оккультное присутствие;
Он её образ вырезал из собственного «я».
Она сформировала тело для объятья разума
И сразу же вошла в пределы мысли узкие
560. И пострадала тотчас же, ибо её величие втиснули
В убогое жилище одной Идеи –
Закрытую палату понимания одного мыслителя.
Она свои высоты опустила, примериваясь к росту наших душ,
Чтобы небесный взгляд ее не ослеплял взор человека.
565. При этом каждый смертный удовлетворен своим высоким достижением
И думает, что осчастливлен больше всех других,
Что он – царь истины, сидящий на своём особом троне.
Тому, кто обладает ею на поле Времени,
Отдельный отблеск её величия, скорее, представляется
570. Истинным светом – ярчайшей полнотой всей красоты её.
Но мысль и слово не могут охватить всю Истину:
Весь мир живет в одном единственном луче её звезды.
В закрытом, тесном, освещенном лампой, доме нашего мышления
Тщета нашего смертного зажатого ума
575. Воображает, что цепи мысли уже сделали её своей;
Но мы с нашими яркими оковами играем лишь;
Притягивая вниз её, мы связываем самих себя.
Под действием гипноза от одной блестящей точки
Не видим мы, сколь малым образом её мы обладаем;
580. Не ощущаем мы её все-вдохновляющую необъятность,
Не разделяем её бессмертную свободу.
Так это происходит даже с мудрецами и провидцами;
Ибо всё человеческое ограничивает всё божественное:
От наших мыслей нужно перепрыгнуть к ви́дению,
585. Нужно вдохнуть её божественной и безграничной атмосферы,
Признать господство её явное, обширное
Отважиться и сдаться полноте её.
Тогда сам Непроявленный отобразит своё обличье
В покое разума, как зеркале живом,
590. Непреходящий Луч сойдет в наши сердца,
И в вечность вознесемся мы.
Ведь, Истина гораздо шире и больше, чем её форма.
Из неё сделали тысячу икон
И её находят в идолах, которым поклоняются.
595. И всё же Истина сама собою остается и бесконечной.